Скучаю по тебе - стр. 54
– Все-таки Рождество – это в первую очередь детский праздник, правда? – несколько раз говорил мистер О’Нил, словно напоминая об этом самому себе.
Миссис О’Нил приготовила индейку со всеми возможными подливами и гарнирами. Для Хоуп она даже сделала маленькие колбаски, а на десерт ей выдали целый лоток сливочного мороженого с кучей украшений из мармеладок, шоколадных кружочков и конфет – миссис О’Нил прекрасно знала, что не все дети любят рождественский пудинг.
Днем папа с мистером О’Нилом ушли в паб, а Хоуп села с миссис О’Нил смотреть детский фильм по телевизору. Когда мы с Долл закончили мыть посуду, она предложила нам пойти погулять.
Зимнее солнце отражалось на воде бледной серебристой дорожкой. Сейчас, когда цвета природы были приглушены дымкой тумана, было понятно, почему наш городок так привлекал художников в сезон урожая. Сам Тернер любил тут рисовать. В наши дни большинство домов Викторианской эпохи, ранее служивших богатым лондонцам летними загородными резиденциями, превратились в дома престарелых или инвалидов с медицинским уходом, где тянули свои дни алкоголики, наркоманы и сумасшедшие, слоняясь днем по улицам города. В окнах этих печальных домов висела мишура.
На улице попадались редкие прохожие, вышедшие растрясти свой праздничный обед. Игровые автоматы непривычно молчали, и в тишине я выхватывала обрывки чужих разговоров.
– Как печально, бедные мальчики… – сказала пожилая женщина в кресле-каталке своей молодой компаньонке, катившей кресло.
– Да, такая трагедия…
«Интересно, они говорят о чем-то своем или о событиях в королевской семье?» – подумала я.
Двое молодых мужчин лет тридцати шли нам навстречу, вероятно, братья, приехавшие на праздники к родителям. Или пара геев? Приблизившись к нам, один из них явно отметил Долл. Значит, не гей. Второй продолжал разговор:
– …вот в чем подвох, когда живешь как в кино… – Весь его вид – дешевые джинсы, кожанка цвета детской неожиданности – говорил о том, что жизнь его сложилась не так, как ему хотелось бы.
– Как думаешь, о каком кино они говорили? – спросила я Долл.
– Какое кино?
– А, не важно.
Я всегда подслушиваю чужие разговоры и придумываю истории о том, кто эти люди и что у них происходит в жизни. Мама была такая же. Бывало, мы с ней сидели в кофейне на набережной, болтали, как обычные люди, но стоило уйти парочке, сидевшей за соседним столиком, как мы сразу же начинали обсуждать все, что успели услышать.
– Совесть у него явно не чиста… Не поверила я ему, когда он начал извиняться. А ты? Мне кажется, она – его любовница. Что думаешь?