Скрываясь от гуронов - стр. 44
Доктор вспомнил встречу с индейцем по пути с озера и потупился, поскучнев лицом, а Корли, между тем, стал допытываться:
– Откуда у вас такие шрамы, доктор? Это следы когтей?
– Да, когтей, – едва слышно пробормотал доктор, ощущая, что жар заливает его лицо, потому что, как все рыжие, он краснел очень легко.
Тут мистер Трелони со своего места пояснил:
– Это следы от когтей льва.
– Льва? – удивлённо вскрикнул проводник, чуть ли не подпрыгнув на месте. – Мне про них много рассказывали, про этих львов! А где вы охотились на льва, доктор?
Доктор Легг потрясённо молчал, поводя зелёными глазами и отдуваясь, потом он беспомощно посмотрел на капитана.
– Доктор Легг охотился на львов в Африканской Гвинее пять лет назад, – ответил за доктора капитан и воскликнул: – Да ладно, доктор, рассказывайте, не скромничайте! Лев, действительно, был огромный… Величиной с доброго быка… Мы все здорово перетрусили тогда.
– Мой мушкет… – пролепетал доктор Легг, не поднимая глаз.
– Да не надо про мушкет, – перебил его улыбающийся мистер Трелони. – Вы про гриву расскажите и про хвост.
– Да, хвост мощный такой, – пробормотал совершенно растерявшийся доктор.
– А грива? – азартно спросил проводник, глаза которого горели, как два огня. – Грива какая?
– Грива роскошная, чистый шёлк, – уже приходя в себя, ответил доктор. – Редкого овсяного цвета.
И тут раздался голос Райвенука, который спросил у Корли что-то на своём наречии.
– Он спрашивает, кто такой лев, – объяснил проводник.
Джентльмены замялись, не зная, что сказать. Доктор Легг нашёлся первым.
– Объясните ему, что это рысь величиной с гризли, с лошадиной гривой и длинным-предлинным хвостом, ударом которого она может запросто свалить с ног молодого и сильного воина, – сказал он.
И тут Райвенук вдруг заговорил по-английски.
– Нет! – воскликнул он гортанным голосом своего племени, вскакивая на ноги. – Таких больших рысей не бывает!.. Скорее трава зацветёт цветами, чем я поверю в это!
У костра все онемели, а доктор Легг очень убедительно сказал, делая индейцу знак рукой, чтобы тот сел на место:
– Ну, хорошо… Величиной с молодого гризли, не матерого.
Райвенук медленно опустился на землю, во все глаза глядя на доктора.
– А лапы? – продолжил расспросы Корли. – Лапы большие?
Доктор Легг развёл руками, показывая, и ответил:
– Лапы – вот какие.
Тут все почему-то потрясённо замолчали – и те, кто шкуру льва доктора Легга никогда не видел, и те, кто видел её чуть ли не каждый день. Наконец, Платон, который, как всегда широко улыбался, откашлялся и произнёс каким-то странным, словно бы спёртым, голосом: