Скромница для злодея - стр. 58

– Я старая дева двадцати семи лет. Мало кто обратит внимание на то, что я путешествую без компаньонки.

– Я уверен, что ваш брат, ваш отец и множество щеголей из Мейфэра еще как обратят внимание на то, что вы без компаньонки явились в мою контору.

Фелисити обдумала это.

– Вы думаете, наличие компаньонки сделало бы мое пребывание здесь более приемлемым?

Он нахмурился.

– Нет.

– Вы считаете меня более опасной, чем я есть на самом деле.

– Я считаю вас настолько опасной, насколько вы есть.

Его слова, произнесенные так прямолинейно, заставили ее замолчать, при этом Фелисити ощутила, как в ней зарождается какое-то странное чувство.

Что-то, подозрительно похожее на власть. На могущество. Она резко втянула в себя воздух, и он смерил ее взглядом.

– Ничего волнующего в этом тоже нет, Фелисити Фэрклот.

Мысленно она с ним не согласилась, но решила, что лучше не говорить об этом вслух.

– Почему вы так упорно называете меня по имени и фамилии?

– Это напоминает мне о том, что вы – принцесса из сказки. Прекраснейшее покрывало. Право же, самое прекрасное из всех.

Его ложь уязвила, Фелисити тотчас же разозлилась на себя за то, что позволила себя этим зацепить – сильнее, чем разозлилась на него за откровенное вранье. Однако вместо того, чтобы прямо сказать ему об этом, она заставила себя рассмеяться над неприятной шуткой.

Его брови сошлись на переносице.

– Вам смешно?

– Разве вы не этого добивались? Разве не считали себя невероятно умным?

– И как я умничал?

Он хочет заставить ее сказать это вслух – и за это она возненавидела его еще сильнее.

– Потому что я прямая противоположность «прекраснейшей». – Он ничего не ответил и глаз не отвел; Фелисити почувствовала, что должна продолжить. Высказать все до конца. – Я самая невзрачная из них всех.

Он по-прежнему молчал, и она почувствовала себя дурой. И начала раздражаться.

– Разве не в этом заключается наше соглашение? – подтолкнула она. – Разве вы не собираетесь сделать меня красавицей?

Теперь Дьявол смотрел на нее еще внимательнее, словно она была любопытным экземпляром, лежащим под стеклом. А затем он произнес: