Скромница для злодея - стр. 23
Она вовсе не дурочка. Она обворожительна. Остроумна, любопытна, и чувствует себя в темноте куда уютнее, чем он мог себе представить. К тому же на ее улыбку любой мужчина обратит внимание.
Как жаль, что придется ее обесчестить.
– Я найду семью девушки и предложу им состояние и титул – все, что угодно. Все, что потребуется. Оглашение состоится в воскресенье, – Марвик говорил так спокойно, словно они обсуждали погоду, – и мы поженимся в течение месяца. А там и до наследников недалеко.
«Никто никогда не возвращается. Во всяком случае, без брака на вечные времена».
Сказанные Фелисити слова эхом прозвучали в голове Дьявола. Эта девушка придет в восторг от того, как повернулись события. Брак с Марвиком даст ей все то, чего она так хочет. Возвращение героини в общество.
Да только она не вернется.
Потому что Дьявол этого не допустит, красивая у нее улыбка или нет. Хотя улыбка, конечно, может подсластить ее крах.
Дьявол нахмурил брови.
– Ты получишь наследников от Фелисити Фэрклот только через мой гниющий труп.
– Думаешь, она предпочтет Ковент-Гарден Мейфэру?
«Я хочу вернуться».
Мейфэр представляет собой все, чего хочет Фелисити Фэрклот. Ему просто придется показать ей, что можно желать еще. А пока он метнул свой самый острый нож:
– Думаю, она не первая женщина, которая скорее предпочтет пойти на риск со мной, чем провести всю жизнь с тобой, Эван.
Нож попал в цель.
Герцог отвернулся, снова уставившись в окно.
– Убирайся.
Глава четвертая
Фелисити проплыла сквозь открытую дверь фамильного особняка, не обращая внимания на то, что брат следует за ней буквально по пятам. Она остановилась и вымученно улыбнулась дворецкому, все еще придерживающему дверь.
– Добрый вечер, Ирвинг.
– Добрый вечер, миледи, – нараспев отозвался дворецкий, закрыв дверь за Артуром и потянувшись к перчаткам графа. – Милорд.
Артур покачал головой.
– Я не надолго, Ирвинг. Я зашел только поговорить с сестрой.
Фелисити повернулась и наткнулась на взгляд карих глаз, точно таких же, как и ее собственные.
– Значит, теперь ты хочешь поговорить? Домой мы ехали в полном молчании.
– Я бы не назвал это молчанием.
– О, нет?
– Нет. Я бы назвал это потерей дара речи.
Она фыркнула, стягивая перчатки. Фелисити воспользовалась этой минутой, чтобы не смотреть брату в глаза и не испытывать жаркого чувства вины, пронизывающего ее насквозь при мысли, что придется обсуждать этот катастрофический вечер.
– Боже праведный, Фелисити! Я не уверен, что в христианском мире найдется хоть один брат, который сумеет подобрать нужные слова по поводу твоего нахальства.