Скромница для злодея - стр. 16

А может быть, ее сердце колотилось с такой силой, что все звуки сделались странными. Подстегиваемая бешеным биением сердца, она повернулась к двоим новичкам в группе, устремившим на нее взгляды широко распахнутых глаз.

– Знаете, моя бабушка советовала мне остерегаться дурных людей – она любила говорить, что сущность человека можно понять по его друзьям. Ее слова более чем верны по отношению к этой группе. И вам следует быть осторожнее, если не хотите замараться в их саже. – Она повернулась к двери. – Лично я считаю, что мне повезло – я сумела уйти от них, только начав пачкаться.

Направляясь к двери бального зала, преисполненная гордости за то, что сумела противостоять этим людям, так долго ее унижавшим, она снова мысленно услышала сказанные ранее слова: «Вы человек, имеющий серьезное значение».

На ее губах заиграла легкая улыбка.

И в самом деле. Так оно и есть.

– Фелисити? – окликнула ее Наташа, когда она уже шагнула на порог.

Фелисити остановилась и обернулась.

– Ты от нас не уходила, – рявкнула Наташа. – Это мы тебя выгнали.

Наташа Корквуд такая… такая… неприятная.

– Мы тебя больше не хотели видеть рядом, поэтому и вышвырнули, – добавила Наташа холодных, жестоких слов. – Так же, как и все остальные. И так же они будут поступать и дальше. – Она повернулась к своим приятелям и засмеялась слишком жизнерадостно. – И только гляньте на нее, явилась и думает, что может соперничать за внимание герцога!

Такая неприятная!

«Это все, на что вы способны?»

Нет. Она способна на большее.

– Герцога, которого намерена завоевать ты, верно?

Наташа самодовольно улыбнулась.

– Герцога, которого я завоюю.

– Боюсь, ты уже опоздала, – без малейших колебаний произнесла Фелисити.

– Это почему же? – спросил Хейгин. Хейгин, со своим самодовольным лицом и волосами, как у принца из сказки. Который задавал вопросы так, словно снисходил до разговора с ней.

Как будто все они не были когда-то друзьями.

Позже она будет винить во всем воспоминания о былой дружбе, заставившие ее проявить несдержанность. Шепот прежней жизни, которую она потеряла в один миг, даже не поняв, за что. Сокрушительную печаль, уничтожившую ее.

В конце концов, должна же быть какая-то причина, по которой она сказала то, что сказала – учитывая, что это было чистым идиотизмом. Абсолютным безумием. Такой огромной ложью, что она затмила солнце.

– Ты опоздала с герцогом, – повторила Фелисити, даже в эту минуту понимая, что нужно немедленно замолчать. Остановить эти слова. Да только они словно превратились в понесшую лошадь – оборвавшую узду, свободную и