Скрижали бессмертных богов - стр. 7
– Чего вы от меня хотите?
– Я думаю, ты догадался, – лениво растягивая слова, произнесла она.
Он отчаянно замотал головой.
– Не обманывай, не люблю лгунов, будешь врать, будет еще больнее, а станешь паинькой, отправишься на встречу с твоим господином быстро и легко.
Мордэхай собрал всю оставшуюся волю. Он должен был сопротивляться и умереть до того, как расскажет что-нибудь. Он молился об одном: «Хоть бы она допустила ошибку и убила меня раньше!» Лихорадочные мысли проносились в голове, но ни одной светлой идеи. Тогда, сосредоточив всю свою силу воли, он начал неожиданно умело сопротивляться отчаянному желанию рассказать все ему известное. Нес всякую нелепицу, но на прямые вопросы не отвечал. Но и его противница была не лыком шита. Она терпеливо выслушала его рассказ о детстве и голубях, потом покачала головой, сморщила лоб и, слегка надув губы, нараспев произнесла:
– Что ж, не хочешь по-хорошему. Придется по-плохому… – на этот раз по-английски она говорила без всякого акцента.
Вадим Головин в соседнем номере возмущался. Глухие стоны и вскрики, жужжание каких-то аппаратов, стук, словно переставляли мебель. «Вот козлы, трахаться даже по-нормальному не могут, развели катавасию!» Почему-то происходившее в соседнем номере его изрядно раздражало. Ирину же это нисколечко не смущало, она закончила листать глянцевый журнал и опять завела старую песню о главном на тему «давай поженимся». Этих разговоров Вадим терпеть не мог. Какой смысл двум нормальным, современным, самостоятельным людям обременять себя этими узами? Он попытался было сменить тему, но перевести на запасной путь Ирину не смог бы самый опытный и бывалый демагог. Она упрямо гнула свое, и ее доводы были убедительными. Раздраженный, мужчина выскочил из номера. Ирина, накинув легкий сарафанчик, последовала за ним. Она была полна решимости довести начатый разговор до конца. Уже на улице он, не зная почему, оглянулся на окна соседнего номера и в потрясении застыл. Все последующее происходило словно в замедленной съемке: резкий хлопок взрыва, звон разбивающегося стекла, крики, выбегающие из отеля люди с окровавленными лицами и руками, вой сирен, полиция, оцепляющая квартал. Ирина закричала, потянула изо всех сил его куда-то в сторону, а он послушно, как маленький ребенок, двигался за ней. Молодая женщина и подвела его к подоспевшей машине «Скорой помощи». Потом она что-то говорила, обнимала, плакала, обтирая тампоном с какой-то едкой жидкостью его лицо, израненные осколками руки, совершенно забыв про собственные царапины. Он послушно кивал головой, и одна-единственная мысль крутилась в голове заезженной пластинкой: если бы он опоздал на несколько минут, задержался, то этот день стал бы его последним днем. Вадим только сейчас понял, что только что заглянул в глаза собственной смерти…