Скованные - стр. 104
Сглатываю подступивший к горлу ком.
Возбуждение невесомо лижет живот изнутри, пока легкие с каждым вдохом напитываются Малиным.
Проклятье. Мы оба без крема.
— Зачем же так? — мурлычет Оливия с наигранной печалью. — Я не хочу, чтобы ты пришла в негодность. Кисунь, ты мне нужна целой.
Вся ненависть, предназначавшаяся истинности, направляется на столичную.
Сложно ненавидеть, когда поблизости тот, кто плавит мозг и тело.
— Уйди, — испепеляю блондинку взглядом.
Вдруг я еще успею сбежать, если ты не будешь стоять у меня на пути.
Вместо отступления, она, наоборот, шагает ко мне. Вновь слишком близко.
— Ничего, я не обижаюсь, — ее ноготь снова пронзает прядь моих волос. — Ты научишься правильно разговаривать.
Голубая шелковая блузка перед глазами — сплошное размытое пятно. После вчерашнего мягкого запаха вновь чувствовать всю его мощь… вкус…
Черт…
Впиваюсь клыком в губу с мысленным протяжным стоном.
Близко… Слишком.
Колени дрожат, но главное устоять. Сжимаю кулаки, больно вдавливая ногти в нежную кожу. Отвоевать немного трезвости уже удача.
Шлейф самого вкусного аромата едва не сносит волной.
Рот на потерявшем четкость лице открывается, слова смазались в неясный звук.
Оборачиваюсь едва не падая. Малин довольно грубо сжимает предплечье Оливии, утаскивая ее к столу. Мышцы под рубашкой натянуты, на кулаках отчетливо проступают линии вен. Макс тяжело дышит, но не оборачивается.
Оливия что-то спрашивает у него, смеется, а он не реагирует.
Ноги инстинктивно разворачивают меня к нему. Шаг в его сторону. Второй.
Туман в голове, желание прижаться и не отпускать, влага между ног…
Кричу на себя мысленно, останавливая.
Ни шага больше! Ни одного!
Малин опасно сжимает спинку стула. Напрягшиеся мышцы увеличили его на размер точно. Приковали мое слабовольное внимание.
— Кара?
Короткий неуверенный зов как из другой вселенной.
Обеспокоенный взгляд Нэнси на мгновение возвращает из плена ощущений. Этого мига хватает, чтобы через силу заставить ноги идти не к Малину, а подальше отсюда.
На выходе из столовой за спиной раздается грохот. Вздрагиваю от прокатившейся волны страха и нового витка возбуждения. Еще немного, и вой в самом деле вырвется из моей груди, и я его не сдержу.
Несусь прочь, так и не узнав, что там произошло.
День начался под девизом «отстой», и продолжался так же. Настроения не было, как и желания вникать в новые знания.
Дрейк написал после обеда, что знает про утренний инцидент. Сказал, что отдал крем Нэнси, она попалась ему на пути.
Сам не уточнил, что именно произошло в столовой, пришлось выспрашивать.