Скорее счастлив, чем нет - стр. 37

Мне бы туда…

– Ты тоже пришел в костюме?

– Ага. Я был единственным темнокожим Скорпиусом! – Томас рассказывает, как на других показах просил людей подписать коробки от видеоигр и обложки антологий комиксов, которыми все они жили. Классно, должно быть, иметь такую коллекцию памятных вещиц. Но я счастлив уже и тому, что нашел друга, который тоже в восторге от Скорпиуса Готорна.

Мы рассматриваем афиши, решая, на что пойдем. Томасу уже не терпится посмотреть новый фильм Спилберга, но он еще не вышел, так что можно, так и быть, глянуть черно-белый фильм про парня, который танцует на крыше автобуса.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я.

– А вот этот совсем новый. «Последняя погоня». – Томас встает к афише: красивая голубоглазая девушка сидит на краю причала – так непринужденно, будто это скамейка в парке, – к ней тянется парень в безрукавке. – Я и не знал, что его уже крутят. Глянем?

Кажется, я видел рекламу, и там одна сплошная любовь-морковь.

– Боюсь, не смогу.

– Написано же, рейтинг 12+. Ты же старше двенадцати, я правильно помню?

– Хорошая шутка. Думаю, меня потом Женевьев на это потащит. Может, выберем что-то еще?

Томас изучает афиши и решительно поворачивается спиной к плакатам, на которых стреляют или что-то взрывают:

– Я бы вон тот французский фильм пересмотрел. Но до него еще час.

Это он так шутит. Пересматривать французские фильмы, серьезно?

– Ладно, пошли на «Последнюю погоню». Захочет – посмотрю с ней еще разок.

– Точно?

– Точно. Если фильм совсем отстой, одна сходит.

В зале куча свободных мест.

– Где обычно садишься?

– В заднем ряду. Не спрашивай почему, – отвечаю я.

– Почему?

– У меня иррациональный страх, что мне в кинотеатре перережут горло. Но если сзади никого, то и не перережут, правильно?

Томас даже перестает жевать попкорн и впивается в меня взглядом: шучу я или нет? Потом принимается хохотать так истерично, что попкорн попадает не в то горло. Я сажусь-таки на задний ряд, Томас падает на соседнее место и смеется, смеется…

Я показываю ему средний палец:

– Да ладно, у тебя, что ли, не бывало дурацких страхов?

– Не, почему, бывали. Когда был мелким, лет в девять-десять, я все время доставал маму, чтобы разрешила мне смотреть ужастики, особенно слэшеры.

– Ты прямо знаешь, что рассказывать человеку, у которого страх, что ему перережут горло…

– Ой, все. Короче, однажды вечером мама сдалась и дала мне посмотреть «Крик». Ну, я перепугался до усрачки и не мог уснуть до пяти утра. Мама учила меня, когда не могу уснуть, считать овец, но в этот раз стало только хуже. Когда очередная овца прыгала через забор… – Театральная пауза. – Парень из «Крика» ударял ее ножом, и она падала наземь, мертвая и в крови.