Скорби Сатаны - стр. 4

– И я тоже одна сплошная ошибка, – сказал я с натянутой улыбкой. – Во всяком случае, если то, что вы говорите, правда, то я должен положить перо и заняться другим делом. Я настолько старомоден, что считаю Литературу высшим из человеческих занятий и не хотел бы присоединяться к тем, кто сознательно унижает ее.

Издатель бросил на меня быстрый взгляд – пренебрежительный и в то же время недоверчивый.

– Ну-ну! – произнес он после паузы. – А вы, я смотрю, не чужды донкихотства. Но это пройдет. Не желаете ли сходить со мной в клуб поужинать?

Я отверг это приглашение не раздумывая. Мой собеседник несомненно понимал, в каком жалком положении я нахожусь, и гордость – ложная гордость, если угодно, – пришла мне на помощь. Торопливо попрощавшись, я забрал отвергнутую рукопись и вернулся к себе домой. Квартирная хозяйка встретила меня внизу у лестницы и спросила, не буду ли я «так любезен» рассчитаться с ней на следующий день. Она была достаточно вежлива, бедняжка, в ее голосе и позе чувствовалась сострадательная нерешительность. Хозяйка явно жалела меня, и это уязвило мою душу не меньше, чем задевшее гордость предложение издателя отобедать. С дерзкой самоуверенностью я тотчас пообещал ей вернуть деньги в срок, ею самой назначенный, хотя не имел ни малейшего понятия, где и как добыть требуемую сумму.

Распростившись с хозяйкой и запершись в своей комнате, я швырнул бесполезную рукопись на пол, рухнул на стул и – выругался. Брань освежила меня – что казалось естественным, ибо, хотя я и ослабел от недоедания, но не настолько, чтобы проливать слезы, а свирепая грозная ругань принесла мне то же физическое облегчение, какое приносят рыдания разволновавшейся женщине. Но я не мог проливать слезы, и точно так же не мог обратиться в своем отчаянии к Богу. Честно говоря, я и не верил ни в какого Бога – в то время. Сам себе я казался самодостаточным человеком, презирающим ветхие суеверия так называемой религии.

Разумеется, я был воспитан в христианской вере, но она лишилась в моих глазах всякой ценности с тех пор, как я осознал, насколько бесполезны священнослужители при решении трудных жизненных проблем. Духовно я плыл по течению хаоса, ни в мыслях, ни в делах я не был способен на нечто значительное, а физически был доведен до крайности. Случай отчаянный, в отчаянии я и пребывал.

Если добрые и злые ангелы действительно могут сыграть в азартную игру за человеческую душу, то наступил один из таких моментов: они, несомненно, кидали кости в последний раз. И, несмотря на это, я чувствовал, что сделал все, что мог. Меня загнали в угол мои ближние, пожалев для меня жизненного пространства, но я не смирялся и продолжал бороться. Я честно и терпеливо трудился – как оказалось, зря. Мне доводилось видеть наживших горы денег мошенников и накопивших большие состояния подлецов. Их процветание наводило на мысль, что честность – не лучший выбор. Что же тогда делать? Как приступить к иезуитскому злу так, чтобы получить из него благо – мое собственное благо? Вот каким скучным мыслям я предавался, если только подобные блуждающие фантазии отупевшего ума заслуживают называться мыслью.