Скорбь Сатаны. Вендетта, или История всеми забытого - стр. 63

Лючио сел, чтобы следить за игрой; я последовал его примеру и сейчас же почувствовал себя зараженным тем чрезмерным возбуждением, царившим в комнате, которое походило на безмолвную напряженность воздуха перед грозой.

Я узнал лица многих хорошо известных людей – политиков и общественных деятелей, которых бы никто не заподозрил в том, что они способны поддерживать игорный дом своим присутствием и авторитетом. Но я постарался ничем не показать своего удивления и спокойно наблюдал за игрой и игроками почти с таким же бесстрастием, как и мой приятель. Я был готов играть и проигрывать, но не был готов к странной сцене, вскоре разыгравшейся, в которой мне в силу обстоятельств пришлось принять участие.

Как только игра, за которой мы следили, окончилась, игроки встали и горячо и многословно приветствовали Лючио. По их обращению я понял, что они смотрели на него как на влиятельного члена клуба – на лицо, способное дать им взаймы и оказать другую финансовую помощь. Он представил меня им, и я тут же заметил, какой эффект произвело мое имя на большинство из них. Меня попросили присоединиться к игре в баккара, и я тотчас согласился. Ставки были разорительно высоки, но меня это ничуть не пугало. Одним из игроков возле меня был светловолосый молодой человек с красивым лицом и аристократическими манерами. Мне представили его как виконта Линтона. Я обратил на него особое внимание из-за его беспечной манеры удваивать свои ставки, по-видимому, только ради бравады, а когда он проигрывал, что случалось чаще всего, он шумно хохотал, как если б был пьян или в бреду. Сначала я был совершенно равнодушен к результатам игры и ничуть не заботился, буду ли я в выигрыше или проигрыше. Лючио не присоединился к нам, но сидел поодаль, спокойно наблюдая и, как мне казалось, следя более за мной, чем за другими. По счастливой случайности мне везло, и я постоянно выигрывал. И чем больше я выигрывал, тем в большее возбуждение приходил, пока вдруг мое настроение не изменилось и меня не охватило необъяснимое желание проиграть. Я думаю, это было проявление лучшей стороны моей натуры, молодой виконт казался буквально обезумевшим от моих постоянных выигрышей и продолжал свою отчаянную игру. Его лицо вытянулось и похудело, а его глаза лихорадочно блестели. Другие игроки, хоть и разделяли его невезение, по-видимому, переносили это спокойнее или, может, искуснее скрывали свои чувства. Как бы то ни было, но я от души желал, чтобы мое дьявольское везение перешло на сторону молодого Линтона. Но мое желание было напрасно: опять и опять я забирал все куши, пока наконец игроки не встали, и виконт Линтон с ними.