Скорбь Сатаны. Вендетта, или История всеми забытого - стр. 128

Я засмеялся.

– Значит, вы протестуете против собственного существования, – сказал я.

Его глаза медленно потемнели – теперь в них была мрачная задумчивая чернота.

– Когда море ревет и бьется в гневе о берег, оно требует своей добычи – человека! Оно силится смыть с поверхности планеты ничтожное насекомое, нарушающее ее покой! Иногда ему удается утопить это зловредное существо с помощью своего единомышленника ветра! Когда спустя секунду после молнии грохочет гром, не кажется ли вам, что даже облака ведут священную войну? Войну против единственной ошибки, допущенной Богом, – создания человечества! Не замечаете ли вы их усилий стереть его с лица Вселенной, как удаляют неудачное выражение из в остальном безупречной поэмы? Например, вы и я, не служим ли мы сегодня единственным диссонансом в этой лесной гармонии? Мы не слишком благодарны за эту жизнь – мы, конечно, недовольны ею; у нас нет невинности птицы или цветка. У нас больше знаний, вы скажете, но можем ли мы быть в этом уверены? Наша мудрость пришла к нам от дьявола, согласно легенде о древе познания, плод которого учил и добру и злу, но, по-видимому, до сих пор побуждает человека скорее к злу, чем к добру, и кроме того, делает его надменным, так как его не покидает мысль, что в будущем он будет бессмертен, как Бог. Могущественные Небеса! Какая несоразмерно великая судьба для недостойной песчинки, для ничтожного атома!

– Но я не верю в бессмертие, – сказал я, – я вам об этом часто говорил. Мне достаточно и этой жизни, я не желаю и не жду другой.

– Да, но если б была другая! – и Лючио устремил на меня пристальный, испытующий взгляд. – И если б, не спрашивая вашего мнения, вас сразу бы погрузили в состояние ужасного осознания, которого б вы совсем не желали…

– Ну, будет, – прервал я его нетерпеливо, – не стоит толковать о теориях! Я счастлив сегодня! На сердце у меня так же легко, как у пташки, распевающей под небесами; я в самом лучшем расположении духа и не мог бы сказать недоброго слова злейшему врагу.

Он улыбнулся.

– Вы в таком настроении? – И он взял меня за руку. – Значит, незачем ждать лучшего случая, чтобы показать вам этот очаровательный уголок мира.

И, пройдя еще немного, он быстро свернул на узкую дорожку, ведущую от нашей тропинки, и мы очутились перед красивым старым коттеджем, утопавшим в молодой весенней зелени и окруженным высокой оградой из шиповника и боярышника.

– Держите себя в руках, Джеффри, и сохраняйте доброе расположение духа! Здесь живет женщина, имя и слава которой не дают вам покоя, – Мэвис Клер.