Скопец - стр. 16

Женщина, осаженная таким резким замечанием, покраснела, закусила губу, но смолчала. Разговор сам собою прервался. Повисла натянутая тишина.

Шумилов, дабы занять себя, принялся рассматривать фотографии на стенах. Среди прочих персонажей чаще всего попадалось одно лицо – моложавое, несколько одутловатое, с гладкими, без следов растительности щеками. Человек этот выделялся высоким ростом, крупной, несколько рыхлой фигурой.

– Это, очевидно, Николай Назарович? – спросил Шумилов, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Да, именно он, – ответил Гессе. – Фотографии этой лет двадцать, наверное.

Где-то в доме хлопнула дверь, раздались приглушённые расстоянием и стенами голоса. Шумилов вопросительно посмотрел на Базарова, и тот в предположительной форме высказался, что, вероятно, вернулся управляющий Яков Данилович Селивёрстов. Действительно через минуту тот заглянул в дверь. Это был мужчина лет около пятидесяти, рослый, кряжистый. Лицо его неприятно поражало в первые моменты: пергаментная кожа, словно бы натянутая на череп, казалась скорее принадлежащей мумии, нежели живому человеку, а угловатый череп, резко выступавший на скулах и в надбровных дугах, придавал Селивёрстову схожесть с какой-то хищной костистой рыбой. Уши, непропорционально большие и притом неодинакового размера, казались похожими на вареники. На голове управляющего пробивалась кое-где жиденькая растительность, мало красившая её обладателя. По совести говоря, лучше бы тот вовсе стригся наголо. Гладко бритый, без усов и бороды, управляющий был одет в мятую пиджачную пару, на ногах – заляпанные грязью сапоги, оставлявшие на полу мокрые коричневые следы.

Селивёрстов внимательно оглядел присутствовавших в гостиной, впрочем, равнодушно, безо всякого недоброжелательства или наоборот, показного расположения. Поздоровался, прошёл к Базарову, который представил его Шумилову. Видимо, Алексей Иванович оказался единственным, кого управляющий не знал в лицо. Они обменялись несколькими общими фразами. По тону, в каком проходило общение камердинера с Селивёрстовым, Шумилов понял, что его приезд не явился для управляющего неожиданным; стало быть, приглашение юриста они прежде обсуждали.

– Прошу извинить, отправлюсь спать, – вежливо, но без заискивания раскланялся Яков Данилович. – Завтра будет хлопотный день. Чертовски устал.

После того, как Селивёрстов удалился, за ним потянулись и остальные. Доктор, прощаясь, сказал, что поедет домой. Капельмейстер собрался ехать вместе с ним: так было веселее, да и безопаснее. Племянник тут же отправился распорядиться насчёт коляски для доктора. Дама заявила, что тоже идёт спать. Статус актрисы оказался таков, что она могла не спрашивать позволения управляющего для того, чтобы заночевать в доме.