Скользящий по лезвию - стр. 6
– Врете вы все, – бесцеремонно заявила она. – Как вы это сделали?
– Сделал что?
– Изменили показания ридера. У вас есть для этого прибор, да?
– Прибор у меня точно есть, – заметил ковбой, растянув сухие губы в улыбке.
Соки снова захотелось выскочить из машины.
– Но к несовершеннолетним я его не применяю.
– Мне двадцать один, – буркнула девушка, но тут же зажала себе рот, сообразив, что сморозила лишнее.
Ковбой смотрел на нее, откровенно веселясь.
– Я знаю, Соки Мария Рейнольдс. Дата рождения – двадцать первое июня две тысячи пятнадцатого года, отец – Джек Филипп Кастер, мать – Майя Элизабет Рейнольдс, группа крови четвертая, обучается на третьем курсе государственного колледжа «Моунтэйн Спрингс», специализация – общественные науки, успеваемость… неважная успеваемость.
Соки пялилась на него, отвесив челюсть.
– Откуда?..
– Информация с ридера.
– Но ведь тот коп увидел…
– Увидел кое-что другое.
Ковбой небрежно крутанул руль, выравнивая машину на средней полосе пустого шоссе, и добавил:
– Меня зовут Ричард.
– Ричард?..
– Просто Ричард. Дядя Ричард.
Тут Соки опять нервно захихикала. То папа, то дядя. И вообще, хватит с нее дядь.
– Папа дядя Ричард, – противным голоском пропела она, – может, вы знаете, почему выезд из города перекрыт? И почему на дороге и на улицах так мало машин?
Новоявленный дядя Ричард заломил выгоревшую бровь.
– Ты, детка, хоть иногда новости смотришь?
– Смотрю, – вздернув подбородок, заявила она. – Вот утром на заправке смотрела. Там в «Данкен Донатс» большой экран. Только не слышала, что говорит диктор.
Ковбой хмыкнул.
– В городе уже три дня как ввели чрезвычайное положение. Жителям велено сидеть по домам, пока угроза не будет устранена. Самые умные смылись в первые два дня, когда еще не перекрыли дороги. Остальным, думаю, крышка. Хотя через пару дней кордоны сметут, все шоссе встанут. Да и поздно уже будет.
Соки недоверчиво смотрела на него. Крышка? Почему крышка? А как же мама, и папа, и Ба? Тут она вспомнила, что в последние два дня сбросила, наверное, двадцать звонков из дома. Она заперлась в общаге – подруга оставила ключ от комнаты на лето, а сама еще не вернулась из Детройта. Соки сидела на кровати, завернувшись в плед, обняв колени, и думала о Парне из Милуоки, и о Джиме, и о том, что Джим вполне может пристрелить Парня из Милуоки, и, вообще, надо все это как-то решать. Не слушала новостей. Не отвечала на звонки Ба и матери – те даже не знали, где она. Соки и до этого часто уходила из дома, но почему-то раньше родню это не беспокоило. Значит, и вправду что-то случилось.