Сколько ты стоишь? - стр. 18
Да, Эрик умел воевать. Зря силийские лорды в своё время с таким рвением приглашали его в гости – престиж, да, но теперь, вооружённый знанием обо всех их слабых местах (говорят, опытный военачальник отмечает их, даже не задумываясь, стоит ему только посмотреть на вражескую крепость), Эрик без труда брал их замки. Его люди вовсю мародёрствовали, задобренная церковь их благословляла…
А принцесса Елена с детской наивностью думала, что всё будет хорошо.
Её брат наивным не был. И дураком тоже. Елена считала его трусом – не совсем справедливо. Анри был очень осторожным человеком – из тех, что не ступают на тонкий лёд, хорошенько не подготовившись, не узнав окружной дороги и, на всякий случай, не научившись плавать. Принцу Силии действительно не хватало того огня, который ярко горел в его сестре – что, кстати, отражалось и в его характере, и во внешности. Если Елена лицом пошла в красавицу-мать, то Анри был весь в отца. Худощавый, если не сказать, щуплый – половина Эрика – высокий, с тёмными волосами, которые он по тогдашней моде носил до плеч, с носом острым, как у хищной птицы, и тёмно-карими, почти чёрными глазами. Надень он чёрную мантию и отправься ночью на кладбище, его бы приняли за князя мух, не иначе. Может быть, поэтому Анри никогда не носил чёрное, отдавая предпочтение светлым цветам: кремовому и тёплому коричневому. Они ему странным образом шли.
Характер его наверняка сформировался под влиянием отца. Его Величество рано стал воспитывать наследника, а, как я слышала, король Силии был человеком прямым, как железный прут, и таким же несгибаемым. Он считал, что принцу с детства нужно познать все прелести жизни, под коими любящий отец понимал скучные собрания Великого совета и слишком уж живые, а подчас и жестокие собрания совета Малого. За это время на короля покушались пять раз, и все – на глазах юного принца. Ничего удивительного, что Анри вырос осторожным: отец каждый из тех пяти раз подробно объяснял ему, как и почему избежал смерти.
Анри ни с кем предпочитал не ссориться, и это сыграло ему на руку. Зная, что корона отца висит на волоске, первым делом юный принц бросился к церковникам, заверяя их в своей непоколебимой вере и преданности Богу. А также пожертвовал два из трёх своих замков под монастыри. Елена, узнав об этом, снова обозвала его трусом и сравнила с собакой, которая бежит от волка, поджав хвост.
Я бы скорее сравнила Анри с лисом, который знает, когда и в какую щель забиться, чтобы выйти сухим из воды. Но меня никто не спрашивал.
Впрочем, несмотря на свою хитрость (или трусость – с какой стороны посмотреть), Анри не был чёрствым человеком. Я видела в его сердце жалость. Не избыток, который заставляет идти в монастырь и заниматься благотворительностью. А именно то количество жалости, которое позволяет стоять и смотреть, как у тебя на глазах совершается несправедливость, ненавидеть её за это, но ничего не делать, чтобы ей помешать.