Сколько стоит корона - стр. 3

Он еле заметно улыбнулся: конечно, в этой мысли было много от ребяческой рисовки. Он не был забыт, отнюдь. Всюду перед ним гнули спину, с его приближением везде стихали разговоры, его взгляд карал и миловал. Пожалуй, даже венчай его чело корона, он и тогда встречал бы повсюду меньше уважения, или, скорее, подобострастной покорности, чем сейчас.

Снова затрубили горны, король поднялся со своего места и велел победителю приблизиться. Дойл отвернулся, сделав вид, что его ничуть не трогает всеобщий восторг, который вызывал потный, с трудом стащивший с головы шлем рыцарь. Эйрих запретил ему участвовать в турнирах категорически, но иногда Дойл жалел о том, что согласился на запрет.

Когда восторги улеглись, а почести были розданы, король направился обратно в замок – на сегодня состязания закончились, можно было покинуть трибуны, укрыться от неожиданно жаркого для конца лета солнца и от людских глаз.Придворные милорды расступились, позволяя Дойлу подойти к венценосному брату.

– Великолепный турнир, как вы считаете, милорд Дойл? – с улыбкой спросил король.

– Они сделали пару сносных выпадов, но бедный Грейм скончался скорее от скуки, нежели от искусного удара Талбота, – ответил Дойл.

Король улыбнулся, а следовавшая за ним свита захихикала.

– Вы остры на язык, брат, как и всегда. Впрочем, за это мы вас и любим.

– Весьма благодарен за вашу оценку, мой король. Возможно, мне стоит обзавестись шутовским нарядом, раз мои остроты так вам угодны? – Дойл недовольно поджал губы, хотя и не чувствовал себя обиженным на самом деле.

Король вздохнул и возвел глаза к небу, после чего мягко заметил:

– Вы обидчивы, как древние боги. Не таите на меня зла за неудачный намек.

– В моем сердце не может зародиться обиды на ваше величество. Мое сердце принадлежит вам, – Дойл обозначил поклон, превозмогая все возрастающую боль в спине.

– Мы знаем, брат, – Эйрих улыбнулся одними губами, глаза же выражали тревогу. Он чуть приподнял бровь, явно желая узнать, все ли в порядке. Дойл чуть качнул головой, показывая, что рад был бы удалиться. Эйрих понял его и объявил: – Ступайте же, отдохните от дел.

Несмотря на требования этикета, Дойл не стал кланяться снова и неспешно зашагал по широкому коридору старого замка. Каждый шаг его отдавался гулким эхом. Никто из придворных не рискнул составить ему компанию или проводить его – приближенные короля знали, что, когда милорд Дойл не в настроении, не стоит попадаться ему на пути, иначе можно лишиться не только титула, но и головы.

В своих покоях Дойл первым делом сбросил проклятый колет, словно нарочно сшитый так, чтобы причинять ему как можно больше мучений, отстегнул меч и наконец вздохнул, падая на широкую пышную постель. Было бы здорово еще снять сапоги, но Дойл не готов был сейчас этого делать.