Склейки - стр. 14
В офисе мы появились только к обеду. Девчонок еще не было, и Данка, увидев меня, радостно всплеснула руками:
– Вот! Быстро в центр – снимать снегоуборочную технику.
– Зачем?! – Я спрашивала с усталостью и тоской, мне хотелось есть, пить горячий чай и потихоньку разбираться в печальных снежных кадрах.
– Снегопад. – Данкина рука красноречиво показывает на окно, за которым сыплет и сыплет снег. – Техника не справляется.
Мы провели на съемке час, поснимали заснеженные улицы, людей, у которых на головах моментально нарастали сугробы, буксующие машины, пару аварий и редкие снегоуборщики, после которых полотно дороги тут же снова покрывалось ровным белым слоем. Когда мы вернулись, Данка, по обыкновению выходившая с балкона, спросила:
– У тебя первый сюжет когда будет готов?
От неожиданности я даже едва сообразила, что ответить:
– Я же только что приехала! Дан, ты же сама меня сразу отправила.
– Да? – Данка смотрела на меня с сомнением. – А ты видела, сколько времени? Быстро давай пиши!
Я поставила кассету в камеру, чтобы перегнать видео в компьютер, и только потом разделась и побежала в студию. Там я написала подводки – какие попало, лишь бы были – надеясь, что Данка сама поправит; не отсмотрев видео, стала писать текст, только примерно представляя, какие там были синхроны…
Леха подошел ко мне. Я набирала текст, не поднимая головы от клавиатуры, чувствуя, как время стремительно стекает по пальцам.
– Ты в курсе, сколько времени осталось? – спросил он.
– Да! – почти крикнула я.
– Что будем делать? Монтировать в прямом эфире?
– Если ты будешь стоять и дудеть мне в ухо, я точно не успею. Все. Пошли.
И я, нажав кнопку «печать», стала приплясывать у принтера, а потом побежала в монтажку. Я читала, проглатывая звуки; на таймлайн[5] мы кидали все без разбору: бракованные кадры, микропланы… Успели, и тело мое сразу стало костенеть от усталости.
Мы трогаемся с места.
– Представляешь, – говорю я Диме, – я за целый день съела только булочку и, по-моему, ничем ее не запила. Голова болит. И пить хочется.
Заезжаем в маленькое кафе. Полутьма. Негромко постукивают деревянные бусы на занавеске, скрывающей кухню. Пытаюсь заказать только чай, но Дима против:
– Принесите нам две отбивные с гарниром, чай и пирожные.
Я расплываюсь в улыбке: вот так, неожиданно, у меня – настоящее свидание. Дима улыбается в ответ. О чем говорить, неизвестно. Операторы молчаливы, никогда не знаешь, что у них там, в голове.
– Ты как? – спрашивает Дима, и в его голосе – неподдельное участие.
– Нормально. Только не спрашивай. Когда спрашиваешь – вспоминаю.