Скитский патерик о стяжании евангельских добродетелей - стр. 23

Однажды авва Даниил рассказывал об одном великом старце, жившем в нижних странах Египта. Он по простоте своей говорил, что Мелхиседек есть Сын Божий.

Известили о нем блаженного Кирилла, архиепископа Александрийского. Сей послал за ним. Зная, что старец творит чудеса, и Бог открывает ему, если он о чем просит Его, и что по простоте он говорит слово сие, Кирилл употребил такую мудрую меру: «Авва, – сказал ему Кирилл, – у меня есть к тебе просьба: иногда помысл мне говорит, что Мелхиседек был Сын Божий, а иногда помысл говорит другое – что он был не Сын Божий, а человек, первосвященник Божий. Колеблясь между сими мыслями, я послал за тобой, чтобы ты помолился Богу, да откроет Он тебе сие». Старец, ободряемый своими добродетелями, сказал с дерзновением: «Дай мне три дня; я вопрошу о сем Бога и скажу тебе: кто таков Мелхиседек». Возвратясь, он молился Богу о сем. Спустя три дня пришел к блаженному Кириллу и говорит ему: «Мелхиседек был человек». Архиепископ спросил его: «Как ты узнал это, авва?». Старец отвечал: «Бог показал мне всех патриархов, так, что каждый по одному проходил предо мной, начиная от Адама до Мелхиседека, и Ангел сказал мне: “Вот Мелхиседек!”. Будь уверен – так было». Старец, возвратясь от Кирилла, начал сам проповедовать, что Мелхиседек был человек. Блаженный Кирилл весьма этому обрадовался.

Авва Даниил Фаранский рассказывал: «Отец наш авва Арсений говорил об одном, жившем в Скиту, что он был великий подвижник, но прост в вере и от простоты погрешал. Он говорил: “Хлеб, который мы принимаем, не есть существенно Тело Христово, а только вместообразное”. Два старца услышали, что он так говорит, и, зная его великим по жизни, уразумели, что говорит сие не по злобе, а от простоты. Они пришли к нему и говорят: “Авва! Мы слышали об одном старце, что он учит противно вере, ибо говорит, что хлеб, который мы принимаем, не есть существенно Тело Христово, а один только образ”. Старец отвечал: “Это я говорил”. Тогда они начали его увещевать, говоря: “Не так принимай, авва! Но как передала нам Вселенская Церковь. Ибо мы веруем, что самый хлеб есть Тело Христово и чаша есть самая Кровь Христова, истинно, а не вместообразно. Как вначале Бог, взявши персть от земли, создал из нее человека по образу Своему, и хотя сей образ Божий для нас непостижим, никто однако же не может сказать, что нет его в человеке: так точно мы веруем, что и хлеб, о коем сказал Иисус Христос: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26), – истинно есть Тело Христово”. Старец отвечал: “Если не уверюсь самым делом, не могу вполне убедиться”. Они сказали ему: “Помолимся Богу сию неделю о Таинстве сем и надеемся, что Бог откроет нам”. Старец принял слово сие с радостью и молился Богу так: “Господи! Ты знаешь, что я не верю не по злобе, но чтобы не заблуждаться по неведению, открой мне, Господи Иисусе Христе!”. Старцы, возвратясь в свои келии, и сами молились Богу таким образом: “Господи Иисусе Христе! Открой старцу Таинство сие, да уверует он и не погубит труда своего!”. Бог услышал их. По прошествии недели они пришли в воскресенье в церковь и отдельно от других стали трое вместе, а старец посреди них; и им отверзлись очи. Когда хлеб положен был на святой престол, он представился троим братиям в виде Младенца. Когда же священник простер руку для преломления хлеба, Ангел Господень сошел с неба с ножом, заклал Младенца и Кровь Его вылил в чашу. Когда же священник раздроблял хлеб на малые части – тогда и Ангел отсекал от Младенца малые части. Когда они приступили к принятию Таинства, старцу одному подана была Плоть с Кровью. Увидев сие, он ужаснулся, и воскликнул: