Скитники (сборник) - стр. 31
Уверенный, что искомый скит где-то поблизости, очарованный не менее других, Маркел, повернувшись к Никодиму, произнес:
– Каково благолепие! Здесь бы и обосноваться, да сперва своих братьев найти надобно.
От этих слов Никодим сразу напрягся, помрачнел. Собираясь с духом, он тяжело вздыхал, мял пальцами пучок кедровой хвои. Наконец решился:
– Не гневайся, Маркел. Взял я на себя грех, утаил, по уговору со схимником, что община та поголовно вымерла… С ярмарки холеру занесли, а тут пурга случилась. Люди, в пещерах безвылазно сидемши, так и перемерли один за другим. Только монаха того благочестивого Бог и уберег: он в ту пору на месячное моление в дальний грот удалялся, а когда воротился, узрел сей ужас. Ладно сообразил – сразу ушел… Обители их вон в той горе были, – Никодим указал рукой на каменистую плешину, видневшуюся на склоне северного хребта верстах в пяти-шести от них, значительно левее проема, через который Глухоманка покидала впадину. На ней четко различался ряд черных точек. – Это и есть их пещерный скит. Впадина велика и зело скрыта, а пещеры, сам видишь, далече, нам не опасны. Только ходить туда не след – потому как зараза та, схимник сказывал, шибко живуча.
В этот момент с небес полились торжественные, трубные, берущие за самое сокровенное в сердце, звуки. Они заполнили собой все пространство над впадиной. Собеседники запрокинули головы и увидели журавлиный клин.
– Всевидящий Господь благословляет! – благоговейно произнес Маркел.
Собравшись у костра, братия, выжидательно поглядывая на наставника, взахлеб расхваливала прелести и достоинства кедрового урочища.
– Краше и скрытней пристанища не сыскать, – прогудел Колода.
– Место и впрямь отменное, благостно было б пожить здесь, – поддержал Никодим.
– Ну что ж, братушки, решено: скит здесь ставим, – подвел черту Маркел.
– А как же искомая община? – удивился Пахом. – Сыскать бы надобно.
– Сами как-нибудь обживемся, нам не привыкать, – отрезал Маркел тоном, не терпящим возражений.
– Слава богу! Наконец-то. А то ведь, того и гляди, по земле ходить разучимся – все по воде, да по воде, – обрадованно затараторила повязанная до бровей черным платком словоохотливая Агафья, жена Глеба.
По такому случаю на ужин сготовили полный котел ячневой каши с вяленым мясом и съели всю без остатка, облизав, как всегда, начисто чашки и ложки.
Когда последний человек убрал посуду в котомку, сидевший на валежине Маркел поднялся:
– Братья и сестры, помолимся и спать. С утра за дело. Да благословит нас Господь. Аминь.
Только после этих слов путники наконец уразумели, что ставшая привычной бесконечная и изнурительная дорога закончилась, и даже несколько растерялись от того, что утром не надо будет садиться в валкие лодки и толкать их шестами. Их сердца постепенно наполнялись гордостью и радостью от сознания, что они достигли цели и в этой тяжелой дороге не потеряли ни единого человека. Значит, и вправду шли, Богом ведомые.