Скиф - стр. 26

и деревянные срубы, покрытые соломой, – местные усадьбы. Двигаясь по натоптанной дороге, обгоняя пеших беженцев и груженые возки, мы миновали окрестные хутора и дальше ехали мимо пастбищ, на которых паслись коровы, кони, овцы и свиньи. Пастбища охранялись: то тут, то там вдалеке я примечал всадников в высоких тиарах и голосистых собак, помогающих пастухам.

Продвигались мы на запад, неспешно, шагом к ярко-красному, падающему за горизонт солнцу. Несколько запачканных свиней, хрюкая, лакомились чем-то прямо у дороги. Весело кружились в небе и щебетали ласточки, рассыпались в воздухе песни жаворонков. Я вертел головой, удивляясь всему, что видел, и все никак не мог понять – что же это за город такой? Даже Ильмек из воспоминаний Фароата больше походил на городок, чем то, что я видел вокруг. Все чаще я бросал взгляды на Алишу и Авасия, пытаясь понять, как они относятся к тому, что нас окружает, но мои попутчики оставались невозмутимыми, скорее всего не думая об этом, полагались, что я знаю, куда мы едем и зачем.

Мы поднялись на довольно крутой пригорок, на ровной поверхности которого стояло большое деревянное здание без стен. Вкопанные в землю столбы держали крышу, обмазанную побеленной глиной со следами красной краски по краям ската. Таким был местный храм. Внутри я рассмотрел жертвенники, деревянных идолов и тлеющие угли в жаровнях. Сейчас служителей в храме не было, но путники заходили туда, чтобы обратиться за помощью к богам. А внизу, метрах в двухстах, виднелась широкая полоса воды, на берегу озера беженцы распрягали подводы и готовились к ночлегу. Налево от озера тянулась балка, в лучах заходящего солнца сверкая как стеклами вытянутыми озерцами, утопающими в зеленом камыше и березово-осиновой уреме. И там уже мерцали огоньки костров.

Когда мы спустились к воде, я обнаружил следы недавно сбывшей воды. Везде были приметны сухие прутья, солома, облепленная илом и землей, уже высохшая от солнца, висела клочьями на зеленых кустах. Стволы вязов и тальника высоко от корней были плотно как будто обмазаны тоже высохшим илом и песком. Тогда я удивился: как такое возможно посреди лета? Но вскоре получил ответ на невысказанный вопрос.

То, что у этого озера нужно и нам устраиваться на ночлег, я понимал. Мы медленно продвигались мимо повозок, снующих тудасюда людей и дымящих костров, пока я не услышал:

– Эй, воин, давай к нам! У нас костер уже пылает, и вином угостим…

Я обернулся на голос и увидел сидящих у костра четверых воинов. Хотя каких воинов! Может, только один из них был чуть старше Фароата. Он улыбался, показывая крупные, как зерна кукурузы, зубы, а его товарищи глаз не сводили с сумок на холках наших коней. Вся их одежда несла на себе следы бедности или долгого путешествия. У костра лежал на боку бронзовый котелок, а над ним роились голодные мухи.