Скелеты - стр. 59
Он вернулся в переписку и набросал ответ:
«Все норм, не волнуйся».
Не успел он опустошить вторую рюмку, как пришла цепочка сообщений.
«Все норм???»
«Тебя весь город ищет!»
«Твоя мамка в милицию позвонила!»
«Школа на ушах стоит».
Поглощая бутерброд, он написал:
«Я познакомилась с парнем, тусуюсь у него. Отмечу НГ и приеду».
«Ты сумасшедшая, Снежана!» – Алексеева Лиза присовокупила к сообщению смеющихся смайликов.
«Требую подробностей!»
«Пока секрет!»
«Сучка». «Моя сучка». «Фух».
Он послал подмигивающий смайлик. Налил и вынул из внутреннего кармана пластиковый контейнер. Снял крышку. На одеяле салфеток лежала ногтевая фаланга указательного пальца. Белел отороченный лоскутками, закругленный эпифиз. На месте вырванного ногтя была вмятина кораллового оттенка.
Карачун скользнул взором по посетителям. Одутловатые физии, пивная пена на подбородках, блестящие пьяные зенки. Менты перешучивались, уставившись в планшет. Буфетчица откупоривала коньяк. По телевизору крутили совместный клип Киркорова и «Дискотеки Авария».
Он достал обрубок девичьего пальца, махнул пятьдесят граммов и аккуратно взял пальчик губами.
«Ты моя… ты моя… самая любимая», – пел Филипп Бедросович.
Карачун зажевал холодное лакомство, моляры впились в кожу, раздавили, мощные челюсти перемалывали трубчатую кость, пресное мясо хрустело, и волокна застревали между зубами.
Он грыз и глотал, запрокинув голову. Кадык ходил ходуном.
Стоя в привокзальном буфете, Карачун блаженно улыбался. Вновь наливался кровью пирсингованный член.
14
Он позволил себе подольше поваляться в кровати, наслаждаясь тишиной и бездельем. Призраки взяли выходной или вовсе покинули квартиру. Не было ни головной боли, ни адреналиновой тоски, мрачного спутника похмелья, словно они с Хитровым пили вчера компот. Словно Хитров померещился ему и все те чудные разговоры тоже.
В девять Андрей выбрался из постели. Разложил гигиенические принадлежности на ванной полке, не спеша принял душ и побрился. Мысли прыгали от привидений к Нике и обратно. Лишь пару раз всплыла Маша, и это был хороший показатель. До Машки не четыре часа езды, а целая потерянная навсегда жизнь.
Свежий, вдохновленный предстоящим свиданием, он принялся за дело. Сгреб останки коллекции, ссыпал в два пакета куски пластмассы, бумажки, ленту. С пакетами в руке и легкой тумбой под мышкой вышел из дома. Обогнул пятиэтажку: за ней, за асфальтированным пятачком, город обрывался. Черная, кое-где подернутая инеем степь уходила вдаль, до бурых терриконов. Редкие кустики напоминали забуксовавшие тушки перекати-поля, а сама пустошь вызывала ассоциации с вестернами. Вон и стайка дворовых шавок (койоты!) дерется за косточку (бычью кость).