Скелеты - стр. 12
Андрей родился и вырос здесь, в городке, рыжем от рудной пыли. За девятнадцать лет он вызубрил каждую пробоину обветшалого асфальта, каждую трещинку на оранжевых фасадах пятиэтажек, да что там, каждую былинку окружающей Варшавцево степи.
Кинотеатр «Современник» крутил фантастику и боевики. Летние дожди превращали улочки в бурые болота, по которым шлепали калоши и гондолами плыли машины. У школы высился крашенный серебрянкой памятник Н. Л. Варшавцеву, коммунисту, геологоразведчику, первому директору шахты. Дребезжащие «ЛАЗы» по утрам увозили мужчин к таинственным шурфам и норам, жаль, Андрей не запомнил расположение пороховых точек на щеках отца-взрывателя, погибшего в забое.
Фантазия населила вампирами краснокирпичный цех. Превратила холм отвала в индейскую пирамиду, воронку за ним – в отпечаток лапы динозавра.
Летом было даже что-то очаровательное в их захолустье. За районной поликлиникой тонуло в зелени кладбище. Кусты смородины подпирали тропинки, сорняк бушевал в зазорах, в замусоренных оврагах. Благоухало жимолостью, жженым сахаром, гудроном. Простор манил. Декабрь скрадывал неуловимую прелесть шахтерского городка, обезличивал. Заметал порошей.
В Варшавцево было два стадиона, две парикмахерских, две автомойки и две сотни балок. Прогуливаясь, пешеходы то и дело ныряли в них и выкарабкивались обратно на тротуар по кривым ступенькам. Покатые дворы рассекали облицованные крапчатой гранитной плиткой парапеты. С них сигала непоседливая детвора. По вечерам мужчины напивались и иногда убивали друг друга – для того существовали шашлычная «Каштан» и рюмочная «Терем».
На очищенной площадке за старым торговым центром гнил деревянный крест – постройка церкви планировалась с конца девяностых. Пока верующие ездили в соседнее село. Самым популярным местом отдыха был затопленный карьер. Вооруженные полотенцами и пивом граждане спускались к воде утрамбованной экскаваторами винтовой дорожкой. Там на глазах Андрея разбился о скальную породу шестиклассник.
В две тысячи пятом Андрею Ермакову исполнилось девятнадцать, и он без лишних сантиментов покинул Варшавцево, захлопнул, словно читанную вдоль и поперек книгу, которую впредь не собирался открывать. Порвалась пуповина, единственным связующим звеном была мама, но она предпочитала сама навещать сына, гостила у него три-четыре раза в год.
Связи с ровесниками Андрей не поддерживал, даже с Толей Хитровым. Хотя постоянно рассказывал Маше об их с Толиком приключениях. С пятого класса – не разлей вода. Футбол, мультики, коллекции фантиков, марок, фишек. Охота на водяных ужей и краснобрюхих каракуртов. Как-то им попалась настоящая гадюка, угольно-черный меланист. Вылез погреться на плоском валуне. Толя испугался гадюки, а Андрей дразнил ее, пока черный шнурок не уполз, сердито шипя, в расщелину.