Скелетошка: Турнир - стр. 28

«Наверняка это иллюзионист. Чертовы иллюзии! Вечно меня в ТРке бесили, так еще и тут. А среди иллюзий просто обязан быть настоящий. Нужно только его выцепить. Итак, что у меня есть? Три выстрела гроба – больше сделать он навряд ли успеет, неожиданная атака от умертвий… Думаю, можно обойтись одними умертвиями. Хотя, нет: кто знает, может, иллюзии эти способны наносить повреждения. Тогда все становиться серьезнее. Нет, отпускать одних тварей нельзя. Значит, придется устроить им поддержку с… Стоп. А что, если умением, тем самым, освоенным мной на арене, попытаться выследить настоящего. По-моему, вполне логично, что магические создания, иллюзии, то бишь, не будут иметь отмершей кожи. Они же всего-навсего повторяют, копируют настоящего… А я не могу брать под контроль магическую копию. Точно».

Я с жалостью посмотрел на бар маны: двадцать три единицы. В принципе, этого должно хватить – решил я.

Я разлил вокруг себя ману. Она маленькой лужицей растеклась по округе. Я бросил взгляд на противников, а затем «приказал» заклинанию исследовать ту область. Секунда. Две. Никаких результатов.

Я опять посмотрел на неторопливо, неспешно приближающихся гадов. Они как будто показывали свое превосходство. Как будто хотели показать свою силу. Как хорошо, что я вовремя понял, что меня просто-напросто байтят.

Да-да. Все эти иллюзии – пустышка. Среди них нет настоящего, а это означает, что бояться мне, в принципе, нечего. Как же хорошо, что я вовремя спохватился и не показал ни одной из своих скрытых от глаз противников фишек, тогда как он, я уверен, потратил уйму ресурсов на этот выход.

Как только люди с кинжалами подошли вплотную к гробу, они растворились в воздухе в голубой дымке, как мираж. Я оказался на сто процентов прав. Умный я.

Следующие десять минут опять ничего не происходило. Но я уже совершенно не боялся этого затишья, наоборот, был рад ему. Не знаю почему, но я почувствовал после микропобеды небывалый душевный подъем, небывалое желание сражаться.

За небольшую передышку я успел, на свой страх и риск, восстановить весь запас маны.

– Руаргх-х! – неожиданно прогремело в горах. Это ревел медведь. В относительной дали от меня, по другую сторону темного пятна, которое уже порядком разрослось, стоял на задних лапах косолапый и, как будто заметя мой взгляд, он проревел еще раз и кинулся в сторону гроба.

Надо признать, что скорость его меня просто поразила. Он, наверное, мог сравниться с хорошей машиной семидесятых годов на старте.

Стоило мне только осознать, что эта двухметровая бурая махина, обладающая пятисантиметровыми когтями, острыми зубами размером с половину карандаша и сильнейшим, перекачанным телом, которое не всегда остановит пуля, несется прямо на меня, мне сразу стало не по себе. Я почувствовал нарастающий страх. Время замедлилось.