Сказы Матушки Оки - стр. 3
Пожалел юноша прекрасного лебедя и отпустил с миром.
Ласточкой поднебесной пролетело половодье. Вот уже и в дальнем овраге отцвела черёмуха. В полночь на лесной тропке, под старым вязом, угодил в охотничью петлю олень. Метался и бился лесной исполин, норовясь высвободиться из ловушки, но тщетно: только сильнее верёвку утягивал. В отчаянье заревел изюбрь на весь лес.
На рассвете сирота отправился собирать дикий чеснок и услышал лесного трубача.
– Эге-гей! Теперь-то непременно разбогатею! – увидев исполина с влажными глазами, закричал во всё горло сирота.
– Лель! Отпусти меня на свободу, в лес! – неожиданно запричитал олень. – Без моих крепких копыт и острых рогов пропадёт все моё семейство! Голодные волки следуют за нами!
Пожалел парень отважного рогача и отпустил с миром в густую чащу, к ожидающим его оленям.
Откуда взяться радости или веселью, когда живёшь один как перст и у тебя нет друзей? Сверстники давно обзавелись семьями и детьми. Гляди, Лель, так и завоешь на луну. Вот так в ту весну, чтобы не одичать да и не позабыть человеческую речь, Лель на закате принялся, как водяной, разговаривать сам с собой.
День за днём обыденные слова, как кирпичики, укладывались в предложения, и незаметно народилась незатейливая песенка о рыбаке и рыбке. Забавно напевать её, когда чинишь сеть или варишь похлёбку из пескарей. И вот так, среди сырых туманов и рыбьей чешуи, робко явились на белый свет стихи, пролившись благодатным грибным дождём на иссохшую целину.
С тех пор на закате, глядя на окунающееся в дремучие леса солнце, Лель напевал сочинённые песни. По ночам при свете дальних зарниц он придумывал мелодии или сызнова пристраивал слово к подходящему словечку, будто нанизывая на шнурок пёстрые камни для отпугивания злых духов.
Легко и быстротечно под шёпот новорождённой поэзии промелькнули на золотых колесницах ликующая весна и благодатное лето, а осенние дожди и ветры нагнали привычные холода. Мир готовился к зиме – всё как всегда. Вот и первый снежок, а по утрам юный морозец скрипит под ногами.
Когда несмелый ледок сковал реку, Лель расчистил полынью, в которой всплыла знакомая щука и, передавая в руки парню камышинку, промолвила:
– Лель! Подуй в неё, и птицы умолкнут, очарованные волшебными звуками! Ты сможешь беседовать с небесами.
– Спасибо, щука, за подарок!
Ничего не ответила щука, только на прощанье мелькнули два жёлтых глаза в серебристой воде, да вскоре лёд подёрнул промоину.
Долгим зимним вечером, сидя у тлеющего очага, вертел парень в руках рыбий гостинец, рассматривал. Когда поднёс к губам полую камышинку и дунул, произошло чудо: дыхание и ловкие пальцы извлекли волшебные звуки, один пригоже другого.