Сказочник - стр. 38

- Аптечку ищи, - хрипит мне первый, а второй со стоном падает на мою постель, разрывает свою балаклаву сверху и скрипит зубами.

Мой шокированный мозг приходит в себя и начинает верещать о том, что рано прощаться с жизнью, ещё не все потеряно. Если бы нас хотели убить или изнасиловать, то сделали бы это сразу. И уж точно не просили бы аптечку, и не скрывали бы лица.

- Ну живее! Чего встала? - мучительно и зло требует второй, не выдерживая моей медлительности.

Я лезу в тумбочку и достаю оттуда аптечку, любовно собранную моей мамой.

Чего здесь только нет! Таблетки от поноса, горла, головы... Даже от похмелья и тошноты!

- Вот... - кладу аптечку рядом со вторым парнем на подушку и замечаю, что его балаклава густо пропитана кровью.

- Села, - рявкает на меня первый, - и обрабатывай.

- Что? - в шоке зависаю. - Я же не врач. Я не умею! А здесь кровь…

- Быстро, я сказал! - психует мужчина. - Сделаешь, и мы уйдём.

На дрожащих коленях приближаюсь к кровати и сажусь на ее край. Беру из аптечки перекись и двумя пальцами начинаю стаскивать с мужчины маску вниз.

Он жестко, но совсем не больно перехватывает мою руку.

- Не надо, - говорит предупреждающе-хрипло. - Так делай.

16. Глава 15. (7 лет назад. Продолжение.)

Лера

Я лью перекись почти вслепую, собирая обильную пену ватой и перекладываю телефон с включённым фонариком к себе поближе, чтобы было лучше видно.

Луч света скользит по глазам мужчины. Я замечаю в них влажный блеск и понимаю, что ему очень больно, но он терпит.

Совершенно абсурдно, но во мне зарождается к этому человеку сочувствие, и я начинаю обрабатывать рану бережнее.

- Кровь не заканчивается, - говорю, словно оправдываясь за медлительность. - Рана очень глубокая. Вам, наверное, швы нужны.

- Пластырь есть? - шипит мой пациент сквозь стиснутые зубы.

- Есть, - запускаю руку в аптечку и достаю. - Бактерицидный.

- Похрену какой, - торопит меня мужчина. - Стягивай им края.

Несколько секунд я мешкаю, не зная, как прикоснуться руками к открытой рваной ране.

- Я не умею, - признаюсь честно.

- Руки облей, - говорит мужчина, - сводишь края и фиксируешь пластырем.

- Ну не тупи! - рявкает на меня первый мужик и что-то делает Свете, от чего та начинает жалобно поскуливать в его ладонь.

Тело сковывает ужасом. Оглядываясь на подругу, касаюсь окровавленной кожи дрожащими пальцами, вытираю ее ватой и клею первую полоску пластыря.  Отпускаю края раны, чтобы приготовить новую полоску, и рана разъезжается прямо на глазах, снова наполняясь скользкой кровью.

Мужчина подкатывает глаза и сжимает зубы.

- Простите, - шепчу.