Сказочная жизнь русалки - стр. 7
– Бармен, шампанского! – провозгласила Юлька, подлетая к стойке под наш с Мариной радостный смех.
Однако стоило мне увидеть того, кто стоял напротив, как мой смех перешел в стон.
– Паспорт! – мигом узнали и меня.
– Чего? – обалдела, а далеко не обрадовалась, Юлька.
– Пошлите отсюда. Давайте в «Бабочку», – предложила я, даже не глядя на парня за стойкой, хотя и чувствовала на себе его неодобрительный, но заинтересованный, взгляд.
– Почему?
– Это мой студент, – нахмурилась, кивая за спину.
– Студент? – еще больше удивилась Юлька, глянув на Богатырева.
– Заочник, – поморщилась я, зная, что на студента в привычном понимании этого слова Богдан уже давно не похож. – Я вам о нем рассказывала, – тише добавила, чтобы навостривший уши бармен нас не услышал, и начала подталкивать их в сторону столиков в дальнем конце зала.
– Слабоумный? – догадалась Марина.
– Влюбленный? – Юлька, конечно, запомнила другую мою характеристику самого трудного ученика.
Закатила глаза, пока подружки, последовавшие вместе со мной в сторону столиков, наблюдали за Богатыревым.
То, что Богдан неровно дышит ко мне, заметить было не трудно. Да, собственно, он никогда и не скрывал своего интереса.
Начиналось наше общение вполне нормально, предсказуемо, потому что он с первой же осенней пары стал отвешивать комплименты моим волосам, как и другие парни. Я, уже привыкшая к мужскому вниманию, игнорировала его взгляды и улыбки. Тогда он принялся делать неуместные комплименты моей фигуре и о-очень красивым «глазам», которые, судя по взглядам, находились ниже шеи. Когда же через пару недель после начала учебы, он поймал меня прямо в коридоре университета и позвал на свидание, все стало более чем очевидно. И вот тогда-то все пошло наперекосяк.
Если раньше к сообразительному, всегда улыбчивому и трудолюбивому студенту я относилась положительно, то, когда он весело спросил: «Может, сходим куда-нибудь?», мое отношение к нему резко изменилось. Потому что впервые я посмотрела на него не как на ученика. Мятые, старые джинсы, застиранная футболка, грязные кроссовки, зашарканная сумка. Но это мелочи перед тем, что я, двадцати четырех лет отроду, учусь уже в аспирантуре, а он, на два года старше, еще даже бакалавриат не окончил. Не о таком возлюбленном дочери мечтали мои умнейший папа-ректор, богатый и уважаемый человек города, и красивейшая мама, королева красоты. Да и я в грезах рядом с собой рисовала мужчину в дорогом костюме, с часами на запястье, солидной суммой на банковском счете, красивой иномаркой и должностью, которая начиналась бы с «владелец» или на худой конец «директор». И в мои мечты точно никогда не забредал бедный студент-переросток с телефоном, у которого разбит экран. Даже его внушительное телосложение с высоким ростом, широкими плечами и крепкими руками, меня не впечатлило, потому что мечтала я опять-таки не о качке, а о стройном мужчине, который смог бы, как уже сказала, влезть в костюм-тройку. Этот же, если на его двухметровую фигуру пошить пиджак, скорее будет похож на охранника, а не на босса. Меня даже не впечатлили его ярко-зеленые глаза, белоснежная, широкая улыбка и пшеничного цвета волосы, потому что и этим он мне не приглянулся, скорее смахивая на деревенского дурачка, чем на всесильного вершителя судеб.