Сказочная жизнь русалки - стр. 39
– Не придумал еще, – повинился Богатырев, поморщившись. – Но придумаю. Наверняка есть способ оживить русалку… Пока план краток: выжить мне, оживить тебя и вернуться домой к сентябрю.
– Почему к сентябрю? – не поняла.
– У меня выпускной год! – объявил он. – Я ради этого диплома столько пахал, столько вытерпел, что просто не могу его не получить!
И столько в его голосе было решительности и жажды, что я не удержалась от соблазна предложить взятку:
– Мой отец – ректор. Вытащишь меня отсюда, будет тебе красный диплом!
Посмотрел заинтересовано.
– И штамп в паспорте.
– Ты что помешанный? – с опаской поинтересовалась.
– Штамп.
– Обойдешься!
12. 10. О том, как князь разбирался как сынок дошел до жизни такой
Договорить или, вернее, доторговаться нам не дали – княгиню привели в чувства. Она тут же подскочила на ноги и бросилась к сынку под обеспокоенными взглядами всех собравшихся.
– Да как же так, Богдаша? Как же так могло случиться? Не для того я тебя растила, ночей не спала, молитвы богам возносила да жертвы приносила. Я же для тебя… а ты так со мной! – запричитала она, уливаясь слезами. – С нечистью связался! С русалкой проклятой! Бесовкой! Плутовкой!
– Да что же вы так убиваетесь, тет… – Богдан запнулся, после того как князь громко откашлялся, указывая на стражников взглядом и намекая, что мы здесь уже не одни, – маменька, – закончил понятливый студент. – Женился-то я не на русалке… Это, – глянул на меня оценивающе. – Дочь боярина знатного. Из Лукоморья, – снова обвел меня взглядом. – Глашей звать.
Чего?
– Вернее Глафирой, – тут же исправился Богдан, оценив степень моего возмущения, – Переславовной.
Все мое возмущение вмиг пропало из-за шока: а куда Путятишна делась? Даже обидно немного стало.
– Она утонула, маменька, пару дней назад. Оступилась, упала в воду, а выплыть не смогла – теченье утянуло на дно, – выдал Богдан практически правду. Княгиня шмыгнула носом, утерев слезу со щеки платком и прислушавшись. – Когда я достал ее из воды, она уже не дышала. Но я сообразил быстро: рубашку с нее снял и спрятал. Она в русалку так и не превратилась. Она… не совсем… утопленница…
– Ох, ты ж, – прикрыла женщина губы пальцами, с ужасом глянув на меня. – Самоубийца в тереме, – шмыгнула она. – Утопленница!
– Да нет же! Нет! – снова попробовал оправдаться Богдан, пока князь под истеричные всхлипы жены выпроваживал охрану за дверь, а служанка пробовала оттащить женщину от парня. – Это случайно получилось! Она не специально в озеро кинулась! Это я не уследил!
– Да что же ты мне врешь! – не поверила княгиня. И правильно сделала. – Матери! Да я ложь чувствую! Видно по ее глазам бесстыжим, что сама утопла! Мужа и детей сиротами оставила. Прогоните ее из моего дома! Немедленно! Не потерплю в своем тереме нежить! – а потом вдруг словно опомнилась: – Где же твои детки, Богдаша? – огляделась, никого, конечно, не нашла и снова перевела пристальный, требовательный взгляд на сынка. Князь словно только понял, что что-то не так, тоже сурово посмотрел на Богдана.