Сказки врут! - стр. 38
Подозреваю, он имел в виду Игорька и его связи среди местных эскулапов, но у Михаила наверняка появилась своя трактовка этих слов. Не задавая больше вопросов, он кинулся к лежащему на полке мобильнику.
– Без глупостей, да? – с улыбкой попросил Серый. – Мы ж свои люди, Мишаня. К тому же сам, помню, на дачу зазывал. Говорил, хорошо у тебя там. Вот и поглядим.
– А бензин оплатим, не волнуйтесь. И сверху добавим за беспокойство, – неожиданно произнес Сокол, без пугающих ноток, совершенно по-деловому.
Еще бы он при этом не стал тушить сигарету о ладонь!
Машина Михаила, новенькая серебристо-синяя «Шкода Октавия», была припаркована на стоянке рядом с домом. Пока шли к ней, Фирсов нервно озирался по сторонам, как мне показалось, ища удобный момент, чтобы сбежать.
– Так дело не пойдет, – заметил эти метания темный. – Ася, вы не могли бы мне помочь?
– Конечно. А что нужно делать?
– Вам – ничего. – Мужчина коснулся моей руки.
Пошедший от его пальцев холод пробрался под кожу, в глазах потемнело. Я пошатнулась, и колдун придержал меня под локоть.
– Что вы со мной сделали? – Голова кружилась, как недавно от выпитого вина.
– Всего лишь позаимствовал немного силы. У ведьмы нельзя взять ни капли без ее согласия – вы согласились.
Продолжая поддерживать меня, он обернулся к Сережке:
– Купи подруге шоколадку, вон ларек.
Сокол отпустил мою руку и шагнул к замершему, словно спортсмен на старте, человеку.
– Все хорошо, Михаил? – Он положил ладонь ему на плечо. – Не нужно нервничать.
Трата сил не была напрасной: Мишаня выровнялся, расправил плечи и огляделся уже без панических огоньков в глазах.
– Так поехали? – спросил он у нас. – Чего ждем?
Ждали только отбежавшего к ларьку Сережку. Когда он вернулся и вручил мне плитку черного шоколада, загрузились в «шкоду», как обычно, мы сзади, колдун рядом с водителем – и машина выехала со стоянки. Что думал при этом Фирсов? Может быть, ничего. А может, считал теперь, что об этой встрече давно условились, как и о том, что он отвезет нас на свою дачу под Старобешево.
Была я там. Не на даче, конечно, а в самом поселке: ездили как-то с классом в музей Паши Анге́линой. Время было странное, первые годы независимости. Спешно правились учебники, и героев социализма отодвинули в сторону, а то и вовсе задвинули куда подальше. Историю Советского Союза, еще не пересмотренную и не переосмысленную, пролетели на выдохе. В голове осталась лишь пара дат, несколько имен, Великая Отечественная война и полное непонимание вопроса, кто был неправ, а кто – не виноват. А еще музей Анге́линой, куда возила нас историчка. Где-то дома должна быть моя фотография рядом со старым трактором, ставшим теперь памятником, – я с косичками и агрегат, словно сошедший с иллюстраций к какому-нибудь роману в стиле паропанк.