Сказки волшебной страны - стр. 15
Егорка не поверил своим ушам. Он быстро сбежал вниз и отворил дверь. Родители замолчали, но глаза отвели.
– Егор! – сказала бабушка твёрдо. – Мы сейчас уезжаем ко мне в деревню. Раз они верят в такую ерунду, пусть живут одни!
– Мы завтра уедем, бабунечка, только ночку переночуем и поедем, – спокойно сказал Егор. – Пойдём к тебе в комнатку, споём романс.
Через минуту в норке семьи сусликов, сплетаясь воедино, зазвучали два голос – густой бабушкин и тоненький детский:
Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви приветная!
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда.2
* * *
В тот момент, как Егор услышал крики родителей, Маруся только-только подъезжала к дому. По дороге ей попадалось много знакомых. Чтобы не встречаться с сусличкой, они старались быстрее свернуть в сторону.
– Мамочка! – тревожно спросила Маруся. – У нас что-то нехорошее случилось?
– Нет, доченька! – успокоила сусличку мама. – У нас всё хорошо. В городе Свечей плохо. Кто-то распустил о вас гадкий слушок.
В это время в закрытое окно Марусиной комнатки влетел большой грязный камень. Стекло взорвалось и мелкими осколками просыпалось на пол. Насорило стёклышко и на белую подушку Марусиной постели.
– Ой! – испуганно закричала Маруся и зарыдала. Вместе с ней зарыдали её серёжки, грустно дзинькая друг о друга. – За что они так?!
– Не волнуйся, доченька! – спокойно сказала мама. – Сегодня у меня поспишь. Завтра мы с тобой всё уберём.
Вечер в городе Свечей загустел, как черничный кисель. Сквозь тяжёлую грозовую тучу, чёрной скалой, повисшей над городом, не было видно неба. Туча слушала, как запутанный паутиной слухов и пересудов грозно негодующе гудит норный народец. Она заглянула в огромные, обиженные глаза Маруси, в решительные злые глаза Егора и заплакала. Ей стало жалко маленьких друзей. Туча плакала горько, навзрыд. Она плакала долго и, наконец, выплакав себя всю, исчезла. Небо очистилось, зажглось звёздами. Тысячи глаз жителей города Свечей устремили свой взор в то место, где горела самая красивая звезда. Их звезда.
– Смотри, отец, – тихо всхлипнула мама суслика Егорки, – звёздочка наша на месте. Как стыдно! Сына обидели зря.
– Зря! – удовлетворенно крякнул суслик – отец. – Бабушка была права. Пойду, извинюсь перед Егоркой. Авось простит…
Отец, опустил голову, и пошёл к сыну. Тишина в норке сусликов стояла недолго, её нарушили теперь уже три голоса – густой бабушкин, тоненький Егорки и могучий папин – они пели красивую песню:
– Поют – значит, всё хорошо, – вздохнула мама.