Сказки тридевятого округа - стр. 54

На том и расстались.

Спал Павка в эту ночь крепко, без сновидений. Только под утро пришёл к нему во сне Стёпка Ремнёв – эскадронный командир, подло убитый махновцами год назад. Был он при полном параде, даже сапоги ваксой начищены. Бряцая шашкой, зашёл Степан в комнату и молча стал возле его изголовья. Молчал и Павка, чувствуя на себе укоризненный взгляд погибшего товарища. Корчагину очень хотелось оправдаться перед Ремнёвым, хотя оправдываться ему было не в чем.

Проснулся Павка с мокрым от слёз лицом. Рядом с постелью на табурете сидела старая Марта.

– Ты ночью во сне сильно кричал, – сообщила ему Марта. – Я зашла к тебе в комнату и попыталась тебя разбудить, да не смогла. Так и просидела на табурете до самого утра, вытирая тебе слёзы.

– Разве я плакал? – смутился Корчагин.

– Не надо, солдат, стесняться слёз, – покачала головой Марта. – Через них твоя душа от боли освобождается. Мужчины редко плачут, но, случается, всё-таки плачут.

Датский квартал ещё сладко спал и видел сны, когда на рассвете о деревянное покрытие старого причала ударилась чёрная птица и превратилась в инспектирующее лицо или, проще говоря, в инспектора. Инспектор был наделён широкими полномочиями, и видимо поэтому в квартале он появился в форме майора НКВД. Майор привычно одёрнул гимнастёрку и взглядом обшарил территорию причала в поисках делегированных городским Советом граждан для торжественной встречи. Однако встречающих почему-то не оказалось. Лучшие люди города на причал почему-то не явились, а редкие в это утро жители квартала если и забредали по какой-либо надобности на причал, то на проверяющее лицо и его военную форму косились неодобрительно. Точнее всех выразился старый китобой Юрген, который страдал старческой бессонницей, поэтому каждое утро приходил на причал выкурить трубку и встретить восход солнца.

– Кого это ещё море принесло на нашу голову? – неодобрительно произнёс старый рыбак. Юрген на старости лет стал глохнуть, поэтому, как все слабослышащие, говорил громко. Инспектор услышал недовольное бормотание старика, но виду не подал. Солнце уже полностью вышло из моря и бликами играло на хромовых голенищах офицерских сапог проверяющего, а делегации горожан так и не было. Инспектор выкурил папироску, потом вторую, и недобрым взглядом посмотрел на спящий город.

– Ладно, сукины дети! – сквозь зубы произнёс майор, бросая окурок в море. – Я вам это припомню! – и, стуча подкованными каблуками по деревянному настилу причала, решительно зашагал в сторону набережной.