Сказки тридевятого округа - стр. 1

Кананыкин был явно встревожен. Заместитель начальника Управления «Мосдорстрой» Дормидонт Ерофеев неторопливо сел в кабину японского внедорожника и нажал кнопку стартера. Двигатель послушно завёлся и забормотал свою извечную дорожную песню.

Автомобиль, плавно тронувшись с места и шелестя о нагретый асфальт широкими шинами, стал прорываться сквозь дорожные пробки за город. Должность заместителя начальника Управления Ерофеев занял недавно. До этого он полтора десятка лет отпахал на трассе – сначала в качестве ученика, потом сдал экзамен на права, и бригадир посадил его за руль катка. Это было первое в его карьере повышение. Потом была служба в армии, точнее, в строительном батальоне, где он приобрёл пару-тройку строительных специальностей и отличную характеристику, очень пригодившуюся для поступления в институт. Окончив вуз, он вновь вернулся на трассу, но уже в должности дорожного мастера. Ему нравилась его работа, и Дормидонт с нескрываемым удовольствием вспоминал проведённые на строительстве трассы свои молодые годы. Хотя удовольствий было мало: снег, дождь, непролазная грязь, пронизывающий ветер и иссушающая жара – вот вечные спутники дорожных рабочих, но он был молод, дерзок, амбициозен, и после двух лет службы в стройбате такие мелочи, как непогода или очередной аврал его уже не пугали.

Рабочие уважали его, что не грел свой начальственный зад в хорошо протопленном вагончике, а, невзирая на погоду и время суток, как проклятый мотался по трассе, выбивая недостающие материалы и улаживая периодически возникающие между местными жителями и дорожными рабочими конфликты. Поэтому, когда ему утром доложили, что на 157-ом километре служилось что-то необычное (что именно, дорожный мастер по телефону так разъяснить и не смог), Ерофеев не стал перепоручать это дело подчинённым, а предпочёл разобраться на месте лично.

Он уже подъезжал к оборудованной на 157-ом километре временной стоянке, когда навстречу выбежал Касьян Кананыкин – дорожный мастер, под началом которого Ерофеев начинал свою трудовую биографию.

«Это плохо! – отметил про себя Ерофеев. – Касьян – мужик серьёзный, всю жизнь на трассе провёл, и по мелочам паниковать не будет. Значит, действительно случилось что-то необычное».

– Ты мне сразу скажи: люди живы? – спросил Ерофеев, как только вышел из внедорожника.

– Люди живы! – выдохнул Кананыкин, пожимая начальственную ладонь. – Все живы и здоровы!

От Касьяна пахло машинным маслом, гудроном и солнцем. Дормидонт с удовольствием втянул ноздрями знакомый запах и морщины на его выпуклом лбу разгладились. Это был запах его юности.

«Везёт же человеку! – по-хорошему позавидовал он мастеру. – Каждый день дышит настоящим, а не кондиционированным воздухом…»

Что ещё есть хорошего в жизни дорожного мастера, Ерофеев додумать не успел, так как Кананыкин сделал удивлённое лицо и поманил его к себе ладошкой.

– Слышь, Николаевич, – обратился он к своему бывшему ученику без излишних реверансов, – церквушка там… на трассе.

– Какая такая церквушка? – не понял Ерофеев и на всякий случай ещё раз втянул носом воздух.

– Да не пью я, Николаевич! Давно не пью! Ты же знаешь! – обиделся мастер, раскусив ухищрение начальника. – И с ума ещё на старости лет не сошёл, а только что хочешь со мной делай, но церквушка за поворотом натурально нарисовалась.

Ерофеев посмотрел сначала на Кананыкина, потом на поворот, за которым, по утверждению мастера, находилось неучтённое проектом строение, и махнул рукой.

– Ладно пошли, посмотрим, – скомандовал он растерявшемуся Касьяну.

– Может, и не церковь это вовсе, а какая-нибудь сторожка, – рассуждал вслух Ерофеев. – Хотя какая здесь может быть сторожка? Тут и нормального леса-то нет! Вы же практически по целине идёте, – обратился он к мастеру.