Сказки, рассказки и небыли Афанасия Барабанова - стр. 5
…Сам же Остров Уродов не опустел. Туда стали свозить людей с уродливыми душами или характерами – завистников, например, или хамов. А ещё – выскочек, глупцов, лжецов, бездельников, недоброжелателей, себялюбцев, извращенцев, подстрекателей, обольщенцев, болтунов, скупцов, жадин, хамов, смутьянов, самодуров, фигляров, пьяниц, воров, ханжей, демагогов, мотов, циников, ябед, доносителей, мошенников, вымогателей, шантажистов, интриганов, лизоблюдов, дилетантов, сутенёров, дебоширов, ухарей, бродяг, растлителей; людей халатных, беспечных, придирчивых, любопытных, чванливых, высокомерных, праздных, нерадушных, негостеприимных, неряшливых. И прочих трусов, предателей и невежд.
Как видите, таких «уродливых» людей оказалось, куда больше, чем «не таких, как все».
Конечно, мир полностью не очистился от зла и глупости, но, надеюсь, стал чуточку добрее.
И, кстати, жаль, что на том острове не живёт тот самый Король! А то несправедливо получается: он его основал – значит там ему и место!
ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ
Эта история об одном хорошем человеке. Бывают же на свете такие люди, которые забывают себя во имя других!
Служил этот человек в Городском Ведомстве Благодеяний, на должности Попечителя. Место – тихое, незаметное, но начальство его уважало, а горожане любили. С раннего утра до поздней ночи, в любое время года, помогал он всем, кто ждал от него помощи – деньгами или советом. Даже в воскресный день не сидел без дела.
– Золотое сердце! – говорили о Попечителе старики.
– Действительно, золотое! – восторгались инвалиды.
– Ещё какое золотое! – соглашались бедняки…
И это было сущей правдой!
Хотя, может быть, кто-то и говорил это с издёвкой, или с насмешкой – но ведь на всех не угодишь.
Семьи у Попечителя не было – он и представить себе не мог, что хотя бы час в день потратит на домашние дела и семейные заботы. Нет уж, увольте! Служба, и только служба. И все двадцать четыре часа в сутки пёкся о горожанах.
О, золотое сердце!
Так и бегал Попечитель по городу – от улицы к улице, от двора к двору, от дома к дому, поднимаясь на последние этажи, спускаясь в подвалы, и только далеко за полночь возвращался в свою пустую квартирку, валился на диван и мгновенно засыпал.
Он даже сны перестал видеть от усталости, а если изредко что и снилось, то это был всё тот же калейдоскоп улиц и переулков, домов и лестниц, те же благодарные улыбки горожан, ради которых он так терпеливо нёс свой крест.
Ах, золотое сердце!
Всю жизнь прослужил Попечитель на одном месте, даже на повышение не пошёл – так ему нравилась его работа! И прослужил вплоть до отставки. Даже выйдя на заслуженный отдых, всё равно продолжал трудиться. И что было в этом больше – привычки или потребности помочь другим – не знал даже он сам.