Сказки (не) на ночь - стр. 27
Дома Стёпа вредничает, цыкает на меня без слов, а я ставлю ему подножки, через которые он перепрыгивает и показывает мне средний палец вместе с языком. Голос мне шепчет: «Какой необразованный». Хочется и согласиться, но больше хочется обернуться и стряхнуть прилетевшую дымку рукой, только ни мама, ни папа не поймут.
Я сижу в комнате, пока все не укладываются спать. Проверяю, что ни мамы, ни Стёпы нет. Пробираюсь на кухню и беру папины таблетки. Ещё одна… уже будет виднее, ну хоть не две последние и ладно… Только я проглатываю, как голос прилетает ко мне на плечо:
– Думаешь, именно это тебе помогает, Диана? – Он трогает мою спину, прощупывает мои позвонки, а я замираю с продырявленным блистером. – Страшными снами тебя награждаю я, и то, что лишает их тебя, – это я, а не таблетки из отцовской аптечки. Тебе они не нужны…
Его длинные холодные пальцы обхватывают мою шею и давят на горло. Мне лишь и хватает сил, чтобы убежать, закрыться в комнате и спрятаться под одеялом. Мне это лишь кажется. Не может быть, чтобы сон стал реальным, настоящим, чтобы он вырвался сюда, но ведь уже… уже здесь. И на уроках. И… я поджимаю ноги и укладываюсь на бок. Лежу, пока дышать не становится тяжело, пока не охватывает жар, пока не остаётся мыслей. Снотворное побеждает, а я снова открываю глаза на шахматном полу.
Целая, единая всем своим телом, в попытке опередить своего недруга, я поднимаюсь на ноги и бегу. Чтобы не достал, не дотянулся, не захватил разум, как в прошлый раз.
Внезапно стопы прорезают кристально чистые пики, они врезаются во всё моё тело, прорастают как деревья сквозь брошенные здания, выстроенные людьми. Меня наживую насаживают конечностями, телом, протыкают мою голову насквозь. Я чувствую, что пика торчит из моего рта, а другая – из глаза.
Я застываю, пробитая стеклом.
Из пик что-то вытекает, оно входит в тело изнутри: в каждую мышцу, в каждый сосуд, в каждое сухожилие. Я задыхаюсь и не могу сказать ничего. Тело исторгает дрожащую икоту. Не пошевелиться.
– Здесь нет ни края, ни начала, – отвечает голос, – здесь ты всегда на ладони, Диана. Здесь ты всегда на моём попечении. Здесь всё наше время мира.
Прозрачные пики выталкивают из себя шипы, которые пронзают тело и скручивают, как полотенце, сознание.
– Не драматизируй, всё с тобой хорошо.
В одно мгновение я на полу. Снова цела и едина, никакой крови, никаких дырок ни на мне, ни на одежде. Только присутствие всепожирающей боли.
– Твои предки выдержали, и ты выдержишь.
Я хватаюсь за живот, за руки, за ноги и стону, выдавливая из себя слёзы.