Сказки летучего мыша - стр. 62
– Выходит, точно… Берем!
Черная коробочка замолчала, выдавая легкий шорох помех.
– Быстрее! – коротко и яростно бросил водителю Чагин. Тот и так гнал на пределе – но постарался выполнить приказ.
Седоголовый кусал губы, пытаясь расслышать сквозь помехи звуки схватки – связь Дрозд не отключил. Порой казалось – доносится что-то слабое, еле различимое…
Возьмут, успокаивал себя Чагин, непременно возьмут… Он уже ни на что не способен, едва на ногах держится… Сейчас, сейчас прозвучат ликующие слова доклада…
Секунды капали, сливаясь в минуты. Мимо мелькали дома Ульяновки. Доклада не было. Никакого.
Когда кавалькада джипов вылетела на мост через Тосну, обманывать себя уже не имело смысла. Они опять проиграли.
Женщина в белом халате застыла соляным столбом у входа. Двигались у нее лишь губы – широко распахнулись, готовые испустить громкий-громкий крик.
И в этот миг с Алексом произошло нечто странное. За последнее время его способность удивляться значительно притупилась, – но чуть позже, осознав произошедшее, он удивился…
Молчи! – крикнул он женщине. Крикнул, не разжимая губ, мысленно.
Молчи! Сама же видишь – я врач! Открой зенки пошире – натуральный врач! Зашел проверить больного, то-сё… Ты посмотри внимательно – на мне такой же белый халат, а что рожа замотана, так поцарапался…
Мысленные фразы показались не своими… Чужое и чуждое чувствовалось в тоне и в строении фраз. Да и не привык Первый Парень отдавать команды таким способом – предпочитал всегда слова, порой подкрепленные кулаками.
Удивительно, но женщина действительно не кричала. И не двигалась с места. Не то подчинилась беззвучным приказам Алекса, не то страх парализовал и мышцы, и голосовые связки.
Алексу хотелось броситься вперед, пересечь в три прыжка палату, вцепиться в глотку проклятой дуры… Но он сдержался. Приближался к ней медленно, как удав к кролику, – не спугнуть, не дать стряхнуть оцепенение.
В последний момент, когда расстояние сократилось до пары шагов, Алекс не выдержал, – ускорился, резким движением выбросил вперед руку… И наваждение мгновенно рассыпалось. Взвизгнув, докторша бросилась из палаты.
Не успела. Алекс вцепился в плечо, рывком втащил обратно. Ткань халата затрещала, посыпались пуговицы. Притиснул к стене, пальцы другой руки – до сих пор испачканные кровью и чем-то мерзким – легли на горло. Шейка оказалась мягкая, податливая … Хотелось давануть изо всех сил и смотреть, как пальцы будут уходить в плоть, а глаза выкатываться наружу.
Он опять сдержался. Пусть поживет, раз уж пришла. Все равно он собирался с кем-нибудь вдумчиво побеседовать… Пусть поживет.