Сказки из Тени, или Записки Пустоты - стр. 10

Моя любовь… разная, как времена года. То слепа, то холодна, она жжет, греет, возносит к небесам, но Боже, как больно оттуда падать, с периодичностью похожей на постоянство. Она уверяет, что она есть, даже тогда, когда я знаю точно, что ее нет! Ее душа – для меня загадка. Ее сердце – изменчиво как ветер. Ее настоящее имя, называть пока, слишком рано, чтобы, как ни – будь обозначить ее в этом повествовании, выберу всего лишь две одинаковых буквы, Юю (это не ее настоящее имя, просто частичка фамилии).

– Почему Юю?

– «Просто не понимаю, как объяснить, но теперь только именно так буду ее называть, Юю».

Юю, сама толком никогда не знала, чего хочет от жизни, поэтому так старалась брать от нее все, что возможно. Именно в тот момент ее эпикурейских исканий, ее путь пересекся с моим путем. Юю, это она мыла окна, ездила на двенадцатом трамвае, владела зелеными ведьмячьими глазами (по ее уверениям карими) и моим сердцем. Она никогда не говорила, но именно я был ее мальчиком для любви. И не путайте чувства с животным сексом, конечно же, у Юю был мальчик и для него. И еще – один не совсем молодой человек, что за все платил, не считая еще трех-четырех откровенных престарелых мачо, которые, просто водили Юю по шикарным ресторанам, дорогим клубам и званым вечерам.

Я встретил Юю в начале осени, и совершенно не заметил, как наступила зима. Время словно испуганная птица, с криком проносилось над головою, пропадая в свою неизвестность, возможно, всего лишь в теплые страны. Холодная, и бесконечная, целая половина года – короткий всплеск дня и тьма ночи. Зима. Снег снизу и сверху. Снег вокруг, но хуже всего, когда кажется, что он в тебе. Все в тебе состоит только из одного снега.

Мне не хватало Ее тепла. С приходом зимы Юю становилось все меньше и меньше. Она надолго выпадала из моей жизни, ведя какую-то свою, тайную жизнь. Все просьбы и требования воспринимались в штыки, утверждением, «что это мне слишком много надо».

Да, я жаден, корыстен и небывало эгоистичен.

Удивительно, но, устав думать про Юю разные гадости, я поверил в свою неправоту. Это уже случилось после того, как, вместе выпив в баре, неизмеримое количество пива в дикой смеси с Советским шампанским и апельсиновым соком, мы в очередной раз разругались, и по домам отправились врозь, как чужие, совершенно чужие друг другу люди.

Были пропиты последние деньги, поэтому я шел домой пешком, пьяно танцуя с метелью очередной романтичный медленный танец, глотая снег, увязая в сугробах. Нам было так хорошо наедине с метелью, она вела, я лишь галантно поддерживал ритм, из всех сил стараясь удержать равновесие и не уронить лица в снег, а все вокруг медленно сходили с ума. Мимо проносились серебристые «Мерсы» и черные «Буммеры», такие же, как и я, пьяные танцоры, бабки с мешками наполненными стеклотарой, я ни капли не удивился, когда из тьмы появилась фигура, закованная в камуфлу, бронежилет, армейскую каску, с автоматом в руках.