Сказки города - стр. 18
– Если это цензурно и законно, обсудите это за столом, – сказала Лин. – Ненавижу, когда еда остывает.
Айзек кивнул. Через пять минут он уже сидел на кухне и обгладывал куриную ногу.
– Дело в парнишке. Он крутой гитарист, но вот с вокалом у него проблема. Голос есть, потенциал тоже, но опыта не хватает. Жизненного опыта. Он может сыграть все, что угодно. Но не может это убедительно спеть. Понимаешь, он рос, как в инкубаторе – никогда не мерз ночью на улице, не убегал из дома, не лазил в окно к девочкам. По сути, что-то настоящее с Пухом стало происходить, только когда он встретил свою подружку.
– Как и с большинством, – сказал Джимми. – И что ты хочешь от меня?
– Чуда, – ответил Айк. – Научи его понимать, что он поет.
Ночь. Комната. Кровать. На кровати спит длинноволосый мальчишка по имени…
– Пух! Эй, Пух, проснись!
Он открывает глаза. Над ним парит призрак.
– Джимми. Уф, я даже испугался. Привет.
– Ага. Вставай, одевайся. Прогуляемся.
Пух приподнялся на кровати и уставился на привидение.
– Шутишь? Сейчас же ночь!
– Тем интереснее! И гитару возьми. Акустику.
– Ладно.
Парень вылез из-под одеяла и принялся нашаривать тапочки на холодном полу. Потом отчаялся и прошлепал босиком к стулу, куда скинул свою одежду. Через пятнадцать минут, большую часть которых он пытался засунуть ноги в свитер, Пух был готов. Сонный и взъерошенный, он стоял посреди комнаты с гитарой на шее. Джимми кивнул на окно.
– Почему не через дверь?
– Твои наверняка проснуться. Знаю, у моей матери был очень острый слух на такие штуки.
Пух молча кивнул, вздохнул и поднял раму. Он довольно грузно перегнулся через подоконник и вцепился в декоративную лесенку для дикого винограда. Быстрее, чем ему бы хотелось, Пух оказался внизу.
– Куда мы идем?
– Увидишь. Просто иди за мной.
Они брели сквозь ночь, из уютного и благопристойного квартала, в котором жил Пух, и где на улице в этот час были только бездомные кошки, в те места, которые ему велено было обходить стороной. Пух зябко кутался в куртку и жалел, что не натянул теплые носки.
– Я никому не рассказывал эту историю, – сказал вдруг Джимми. – Однажды мы с Лин жутко поцапались, и она вышвырнула меня из дома. Пьяного. В тапочках.
Пух засмеялся, а Джимми продолжал:
– И я принялся бродить по улицам, чтобы не замерзнуть. Меня принимали за нищего, потому что я постоянно падал и был весь в грязи, а тапки потерял, и шел босиком. Люди сторонились меня. Никто меня не узнавал. Им даже в голову не могло прийти, что Макмерфи может быть таким. Мне хотелось есть и спать, я думал, что просто упаду. И непонятно как я забрел туда, где жили бездомные.