Сказки для взрослых - стр. 6
От пристальных, лукавых, острых, нежных взглядов, поэт трезвел, ревел, страдал, на стены бросался и твёрдым «хреном» тёрся о картины. А после, от любви опять пьянел и бил посуду в знак протеста, активно требуя от нарисованных Цариц – немедленно ожить, сойти с картин и одарить его трепещущей, горячей, настоящей плотью! Но те, не вняв его мольбам, по-прежнему, не выходя за рамки, с картин игриво и дразня, подбрасывали в пламя страсти «палки».
На третий день он стал потихонечку сходить с ума и чувствовать себя Султаном в центре царского гарема, в котором пять послушных жён его безумно возбуждали, а вот войти в прекрасные тела они ему не позволяли.
Стимулирование творческой потенции методом картинно-визуального возбуждения полового аппетита во время острого сексуального голодания и принудительного воздержания «пациента» дало ощутимые результаты уже на первой неделе. Поэт, как механическая рифмомашина, пыхтя от возбуждения, без устали строчил любовные послания Царице, но каждый раз вместо ожидаемой «награды» он получал всё новые и нелепые замечания. То ей не нравился стиль слога, то её пугал его неистовый напор, то бесхарактерность её – как ГЕРОИНИ, то, в принципе, весь стих от самого начала до конца.
Ему с большим трудом удавалось сдерживать в себе самообладание и растущее не по дням, а по часам, рвущееся наружу и уже капающее с конца, возбуждение. Однако, одна только мысль об обещанном Царевной «королевском сексе», придавала поэту силы и заряжала его неиссякаемым терпением и трудолюбием.
Осознание того, что он не герой её романа, а всего-навсего ОБЫКНОВЕННЫЙ ПРИДВОРНЫЙ СОЛОВЕЙ С ПОДРЕЗАННЫМИ КРЫЛЫШКАМИ, ЗАПЕРТЫЙ В ЗОЛОТОЙ КЛЕТКЕ И СЛУЖАЩИЙ ЛИШЬ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УБЛАЖАТЬ САМОЛЮБИЕ ХОЗЯЙКИ, РАСПЕВАЯ ЕЙ ХВАЛЕБНЫЕ ПЕСНИ – ЗА ХЛЕБНЫЕ КРОШКИ С ЦАРСКОГО СТОЛА, пришло в его голову лишь только тогда, когда в окно его комнаты неожиданно влетел бывший попугай Царевны. Поэт тут же начал припоминать, что Царица выкинула попугая из дворца, обвинив его в ограниченности и однообразии своих речей, сразу после того, как только поэт посвятил Царевне первые стихи. За считанные секунды в голове поэта сложились в логическую цепь все последние события, связанные с его неудачными попытками заполучить Царицу, и ему стало всё предельно ясно.
– Пррривет, дурррак! – поприветствовал попугай поэта и хрипло закряхтел, имитируя смех.
– Привет, бывшая царская попка, – ответил поэт и положил перед разноцветной птицей огромное спелое яблоко. – Угощайся, мой мудрый друг и мой «коллега» по несчастью. Если бы не ты, то я так и не прозрел бы до самой смерти и наивно продолжал бы слепо верить в искренность Царевны и ждать от неё близости пока не сдох бы в этой золотой клетке от спермотоксикоза.