Сказки для страшных снов - стр. 17
Скрипнула косая калитка, и сердце парня скрипнуло в ответ. Сдаёт старик… Едва заметными трещинками пошло его добротное хозяйство. И почему он не женился после бабушки? Тёма едва помнил её. Остался только смутный хлебный запах русых волос и козье-молочный грубый аромат передника. Кажется, рука у бабы Тоси была лёгкая и ласковая, если Тёме это не приснилось. Как она гладила его по голове и что-то приговарила об озёрной воде. Волоски шевельнулись на затылке, будто было в её напутствиях что-то страшное. Наверное, запрещала ему в одиночку купаться бегать. Эх, баб Тося, сейчас бы твоему старичку – нашему старичку, пригодился бы женский пригляд! Чего он тут один доживает и в город ни в какую не хочет, отпирается – здесь помру, и точка! Упрямый он, дед! Силища!
– Дед, ты дома? – радостно крикнул Артём в приоткрытую дверь и с наслаждением вдохнул тёплый, родной дух дедова дома. Прозвенела сонная муха да где-то мекнула коза.
– Дед? – крикнул парень погромче. Дед не отвечал, видать, на огороде или в хлеву дела творит.
Косые лучи делили сенцы на полоски. В воздухе кружилась золочёная пыль. Артём сбросил тесные новые кроссовки и с удовольствием прошёлся босыми ногами по тёплым скрипучим доскам.
Вот это – его настоящий дом! Большой, добротный, истинный! Любимые деревенские хоромы! Тёма потянулся и почти упёрся в потолок. Он опустил руки и покатал горчинку во рту. Со временем дом как будто сьёжился. Тёма, конечно, понимал, что это не дом сдал, а он сам попросту вырос. Пацанёнком ему тут было просторно, как в замке! Дом был как целый мир, окружённый морем: зелёным и беспокойным – летом, белым и штормовым – зимой. Сенцы были предгорьем, полным таинственных существ, что шуршат, вздыхают и настороженно следят за тобой из каждого тёмного угла. Зал – роскошной тронной залой короля, деда Миши, а сам Тёма – славным рыцарем, которому дозволено запрыгивать на королевские колени без приглашения. И орать, и носиться сломя голову через слабо освещённую, мрачную прихожку в кухню, а оттуда пробираться с фонариком в хлев, к рогатым страшилищам. Козы были безобидные, небодучие, чуточку шкодливые. Но Тёме, конечно, представлялось, что хлев – логово нечистой силы, полное опасных расщелин и пещер… Он, ловкий и незамеченный, подкрадывался к огнедышащим коварным тварям, держа наготове свой верный меч Зарубай, в голове его зрел хитрый и отчаянный план! Победа была у него в кармане, он даже успел сочинить речь, с которой выложит перед изумлённой толпой других рыцарей-недотёп головы поверженных врагов, держа их за рога! И все бы ахали и восхищались, когда бы дед не помешал! Вошёл с ведром комбикорма и как гаркнет: «Да ты не таись, они не бодаются!» Пришлось драконов не рубить мечом, а приручать хлебушком. Добрую часть горбушки, конечно, Тёма слопал сам, а остатки собрали тёплыми, бархатными губами Минька да Ветка. Эх, были времена! А какая была еда! Дед потрясающе готовил, даже бабушку отгонял от печи, мол, сам! И наверняка это полотенце на столе скрывает горку чего-то офигенного!