Сказки для страшных снов - стр. 11
– Да, я видела её… я просто подумала, что такой человек, как вы… вы ведь смотрели в небо, я решила – вы видите её, но… не знала, как сказать! – она мило пожала худыми плечами. – Вы видели, да?
– Да. Дело в том, что… боже, что я хочу сказать? – пробормотал он. – Да, я видел, и то, что вы сами сказали…
– Да, я понимаю, – она взяла его за тонкие пальцы и нежно пожала их. – А вы не спешите, нет? – спросила она.
– Нет-нет, что вы! – поспешно ответил он и, грустно пожав плечами, добавил: – Мне сейчас некуда спешить.
– Да и мне тоже! – грустно покачала она головой. – А может, это и хорошо? Мы ведь можем погулять теперь с вами вместе? – и тут же спохватилась: – Ой, а ничего, что я сама вам предлагаю прогулку?
– Ой, извините, я сам должен был это сказать, ведь думал! – спохватился он.
– Да ничего, что вы! – хрипло рассмеялась она. – Идём?
– Идём! – просиял он.
И нежный воздух вокруг них наполнился искрящимися капельками, ещё не любви, но взаимной увлечённости…
Вскоре они утомились и опустились на лавочку в тени нежных, шепчущих друг другу влюблённую чепуху берёз. Он читал ей Бодлера, отчаянно путаясь, а она смотрела на него во все глаза. Он тоже не сводил взгляда с неё. Но прохожие косились странновато на его поднятый воротник глупого пиджачка, на её шерстяную длинную юбку… Вокруг девочки с модными открытыми животиками, а эти закутались не по сезону!
«Да уж, чего взять со старичья лет под сорок?» – наверняка думали эти голоживотые девочки, расправляя плечики, моментально забывая странную парочку наркоманов в возрасте. А кто же они ещё, если и издали видны тени под глазами, сутулость, иссушенная худоба?
Но он держал её за пальцы, и оба светились от негаданного счастья.
А солнце распалилось не на шутку, будто стараясь согреть зябнущих не по сезону.
– Николай, я… – замялась вдруг она. – Вы знаете, я солнце плоховато переношу, может, пойдём ко мне, продолжим беседу?
– Ой, а я тоже! – просиял он наивно, как ребёнок. – Я тоже не переношу яркого солнца!
– Вы шутите? – округлила она глаза.
– Нет, я радуюсь, как же много у нас с вами общего!
И они едва ли не вприпрыжку, как могли быстро заторопились по аллее и сквозь дворы, сокращая дорогу. Она держала его всё так же лишь за пальцы, а когда он пытался взять поплотнее, её ладонь аккуратно соскальзывала, и он решил, что она удивительно хорошо воспитана. «Ах, ну надо же, какая редкость!» – восхищённо обмер он. А сам всё прятал горло под воротником, боясь, что она заметит его уродливые шрамы и всё его убожество вывалится перед ней, как позорный ворох ворованного грязного белья…