Сказки для Евы - стр. 51
– Не надо! Сиди! Во-первых, – объяснил он, – я ими уже объелся за зиму, во-вторых, водка тут не поможет.
– А что вам поможет? – спросила Ева.
– От такой сырости, кэцэлэ, можно вылечиться только одним способом – полностью спиться!.. Чтобы уже ничего не чувствовать. А кто-нибудь видел еврея-шикера? Да ещё домового, при этом! То есть, пьяницу, при исполнении служебных обязанностей! Лично я – нет! Лучше налей мне томатного соку.
И все трое принялись отмечать «чёрствые именины».
…Следователь и Анна шли по коридору третьего этажа. С ней здоровались больные и сотрудники.
– Знаете, что такое бэкроним? – внезапно спросил Борис Фёдорович Товкач.
– Что? – не поняла Анна.
– Бэкроним, – повторил следователь.
Анна нахмурилась, пытаясь вспомнить, но всё же сдалась.
– Нет, не знаю… Это что? Лекарство? Болезнь? Или чья-то фамилия…
Следователь тактично рассмеялся, не желая её обидеть.
– Литературный термин… – сказал он. – От английского back «обратно» плюс акроним, он же аббревиатура. Но если акроним – искусственно созданное слово, например, МХАТ, или ВЧК, то бэкроним изначально не имел расшифровки. Например, слово «морг».
Анна невольно повернула к нему голову.
– Что, морг? – спросила она, толком не понимая, о чём он ей говорит.
На лице Бориса Товкача всё ещё сияла улыбка.
– Бэкроним переводит это скорбное слово, как Место Окончательной Регистрации Граждан. – И громко рассмеялся. – Шутка, конечно… Или слово «муж»…
– А оно как переводится?..
– Мужчина, Угнетаемый Женой… – он продолжал весело смеяться.
Анна вежливо улыбнулась.
– А вы оттуда это знаете? – спросила она его.
– Я много чего знаю, – скромно заверил её Товкач, убрав улыбку с лица. – Сначала учился в ИФЛИ, потом… Кстати, ИФЛИ тоже акроним – Институт философии, литературы и истории.
– Так вы ещё и философ, – нервно прокомментировала Анна.
– Громко сказано! – усмехнулся следователь. – Я ведь проучился там всего год.
– Отчислили?
– Что вы! Пригласили в другой профсоюз…
Анна кивнула – она поняла, в какой именно.
Открыв ключом дверь кабинета, доктор Шварц пригласила следователя войти.
Пока тот вешал свой плащ и шляпу на стоящую у двери деревянную вешалку с гнутыми рожками, Анна распахнула окно в больничный сад – в кабинете было душно от утреннего солнца и, резко пахло лекарствами.
– Дверь запереть?.. – неловко спросила она у следователя.
– Не стоит, – он понял её зажатость и браво ответил: – Я по делу!
И тут же, подняв с пола тяжёлый портфель из крокодиловой кожи, взявшийся неизвестно откуда, поставил его на край стола.
Анна готова была поклясться, чем угодно, даже здоровьем своих детей, что портфеля до этой минуты в руках следователя