Размер шрифта
-
+

Сказки для Евы - стр. 2

Вскоре после похорон стали искать его родственников, и спустя три года, осенью 2011 года, нашли живущую в Израиле Хаву Берон, профессора педиатрии, с европейским именем, в девичестве Еву Шварц, дочь Леонида Матвеевича. Узнав о драгоценной находке на дне Искры, госпожа Хава решила, во что бы то ни стало, посетить Зуев, где родилась и не была, страшно скзать! – целых семьдесят лет.

Однако прилететь самой не получалось – давал знать о себе возраст. Для любой женщины эта тема всегда была под запретом, но для госпожи Берон она, увы, оказалась слишком актуальной. Лететь одной в столь почтенные годы было тяжело, поэтому на семейном совете решили, что сопровождать её будут двое внуков – Леви и Хана.

Были они погодки – Хане двадцать пять, Леви двадцать четыре. Внук учился в медицинском университете, получил уже степень бакалавра, работал младшим ассистентом у бабушки. Завершив обучение и защитив диплом магистра, он должен был стать врачом четвёртого поколения в роду Шварцев.

Внучка же открывала новую стезю – училась на журналистском факультете Хайфского университета. В деканате Хана попросила неделю для поездки в Россию, чтобы написать большую статью, которая могла бы стать основой её диплома. Тема – российские корни семьи Шварцев, и, конечно, дружественные отношения между двумя странами. Под эту идею Хану освободили от лекций на семь дней, обязав вести «Дорожный дневник» о путешествии, и ежедневно помещать новости на университетском сайте.

Все трое хорошо говорили по-русски – об этом позаботилась госпожа Берон. Лишний язык никогда не помешает, убеждала она тех репатриантов, которые своих детей, а уж тем более внуков, не желали учить русскому. У неё же на этот счёт был свой резон. Каждый культурный человек в Израиле, говорила она, должен знать пять языков – иврит, арабский, английский, китайский и русский. Незнание китайского вызывало у неё чувство собственной ущербности, поэтому называла себя гевэрэт Берон «на четыре пятых культурной женщиной».

На иврите, арабском и английском Хана и Леви говорили бегло, а вот на русском Хава говорила лучше своих внуков, правда, с небольшим акцентом.


…В зале прилётов их встретили дальняя московская родня – хоть и не седьмая, но пятая вода на киселе, уже точно. Молодёжь зазвали к себе «Москву показать», а гевэрэт Берон посадили на автобус «Москва-Зуев» и позвонили главврачу детской больницы встречать гостью.

Вспоминать городок своего Детства Хава начала ещё в самолёте, когда, закрыв глаза, ясно увидела перед собой тот счастливый июньский день 1941 года…

Страница 2