Сказки Белой Горы. Часть III - стр. 2
Посмотрев эту муть, Кучак высказался: «В нашей жизни всё бывает – и птица ржёт, и конь летает». Он в сердцах отломил от шоколадки два небольших кусочка, один протянул мне, второй закинул себе в рот, и мы молча стали пережевывать вкусную плитку, уставясь как по команде на циферблат больших настенных часов, с торопливо бегущей секундной стрелкой. Вообще-то поздним вечером мы стараемся не есть, даже чай после семи не пьём, чтобы не прерывать сон ночным посещением туалета. Расстроенный Александр Васильевич прекратил с тех пор хождение на просмотр вечерних новостных программ, довольствуясь моими комментариями от увиденного.
Промчался март 2021 года с его суетными, малозначительными событиями. В основном, истерия в СМИ о коронавирусе и вакцинации, идущей с явной пробуксовкой, а как не буксовать, если прет из всех щелей явная фальшь. Цели правительства мутны и непонятны, а народ столько раз за последние годы обжегся на обманах, что давно властям не верит… Промелькнул интересный юбилей: тридцать лет референдуму 17-го марта, о сохранении Советского Союза. И что в итоге с народным волеизъявлением сотворили – сморкнулись в него и вытерли им задницу…
В половине девятого утра Кучак и я уселись пить чай. Солнце робко высунулось из-за высокой крыши стоящего с восточной стороны административно-барачного корпуса.
Александр Васильевич неуклюж и медлителен, однако ворчлив и очень любит подгонять. Пока я носился с чайником и закуской к чаю, Кучак недовольно бурчал:
– Воды небось мало налил? Зачем нам варенье, если хлеба нет?
Пришлось огрызнуться:
– Сиди, не вякай, хлеба у нас полно.
– А воды?
– Ещё больше.
– Где же ты хлеб взял?
– Балбес! Мы с тобой в ларёк вместе ходили. Забыл?
– Да это американский, я его не буду есть.
Внимания на его причитающую ворчливость, обращать никогда не стоит – обычный старческий синдром привередливости. Когда всё было готово, я решил отыграться:
– Ты почему меня ругаешь? Я стараюсь, воду варю, твою блудливую физиономию в рассказы и повести вставляю. В чём дело, чем ты недоволен? А ну-ка кайся!
Кучак, чуть ли не с ленинским прищуром и озорством глянул на меня:
– У тебя пряник тульский есть?
– Есть.
– А он медовый?
– Ну, медовый.
– Тогда тащи: съем и каяться начну.
Я, удивленный поведением злодея, торопливо принёс катализатор извинения. Ел он неспешно и обстоятельно, держа пряник в одной руке, а другой почёсывал за ухом у лохматой черной кошки, как бы обдумывая покаянные слова. Я от умиления прекратил прихлёбывать чай из фирменного бутырского бокала. Покончив с плоским сладким изделием, Кучак скинул крошки на пол, потянулся за своей семисотграммовой кружкой, немного отпил, отдышался и спокойно заявил: