Сказка вечернего сверчка - стр. 2

– У-гу… – он опустил голову, – здесь красиво. Правда?..

– Н-ну, ты и тетерев, точно!.. – засмеялась Лида и упала с размаху рядом на траву.

– Теперь уже тетерев?.. – поддразнивая заулыбался её брат, – А как же филин, тогда?..

– Ты – оба, сразу… Ой-й, я уже не терплю, как хочу папе показать!.. – она, с счастливым выражением принялась разглядывать свой новенький браслетик из ярких разноцветных бусинок-конфет, на ручке, – Ой-ййй, какая я счастли-ва-я-яяя се-годня!..

– Да… – протянул Игорь задумчиво. В его глазах, тоже светилось счастье. Он, даже не знал, что же было лучше, что же радовало его больше – то, что вокруг был такой красивый вечер? То ли, что сейчас было лето? То, что у папы скоро кончалась работа и, что они все, скоро, соберутся вместе? Или, что такой был вокруг прекрасный вечер – и свет фонарей, и огоньки первых окон, и дети, носившиеся на детской площадке, и кучи шумных тёмных деревьев вокруг, и вывеска магазина – там, вдали, у конца сквера… Но это уже было. Это он, уже, вспоминал. Или то, что они сидели, сейчас, так – тихо, далеко от всего мира, кажется, но, в то же время и в гуще всех тех, самых замечательных ощущений, что он, этот мир, дарил в этот вечер – на склоне небольшого холмика, что был здесь, в скверике, у детской площадки… Сидели, прямо на траве – такой аро-матной, сырой и све-жей!.. Хотя и, местами, колючей. Или то, в конце концов, что у его сестры был разноцветный новенький браслет?.. Ведь, тоже может быть?

– Ну, мне идёт, нет? – обратилось она к Игорю поднеся ручку с браслетом прямо к голове – видимо, для того, чтобы было легче понять- идёт ли он к её глазам.

– И-дет… – ответил тот, с трудом сдерживая смех. – Особенно тебе будет идти, когда ты его уже съешь и будешь доволь-ная!.. Ра-дост-ная!.. И будешь с нормальным лицом, а не таким картинным, как сейчас. Как у куксящейся красотки. – он весело ткнул ей пальцем в нос. – Ты гораздо красивее, когда не красуешься. Ты, даже не поверишь – насколько. Просто загляденье! А не девочка. И ты бы не рисовалась, если бы видела себя со стороны. Ты, когда бегаешь, и вся – растрепанная, лохма-та-я!.. Если б ты знала, какая ты, тогда, красивая!.. – и потряс её за косичку.

– Ну!.. Ты! Ничего я и не красуюсь. Это у меня… природная… красота. – он, опять, не выдержал и прыснул со смеху, – Ты бесчуственный человек какой-то!..

Тут он обиделся. То есть, всего на секунду, потому что, какой бы тебе не казалась смертельной обида, ты не можешь долго обижаться на тех, кого любишь. Но, всё-таки, обиделся. Всегда обиднее, когда кто-то близкий обижает. И, главное – непонятно: как она могла обвинять его в том, что он, как раз, таки, считал полной противоположностью своего характера. Ему и в голову не приходило, что, раз ты скрываешь от всех что-нибудь, то они могут, по настоящему, этого и не увидеть. Он был ещё близок к тем представлениям, которые дают книжки, когда ты читаешь о невозмутимом и стойком человеке, который держит себя, как кремень и только показывает, какой же он грубый чурбан, всем вокруг, а ты читаешь, и по каким-то намёкам, которые автор раскидывает тут и там по страничкам, явно видишь, что он – самый, что ни на есть, ранимый и чувствительный. Но только – этого не показывает. По аналогии, ему казалось, наверное, что и в жизни, каждому из его собеседников что-то должно было бы подсказывать, какой-то, такой же автор, что эта его черствость и безразличность – как раз, таки, именно, признак его глубокой внутренней тонкости. Он многое уже понимал, но самое трудное ещё оставалось впереди – научиться понимать тех, и в тех случаях, когда они, кажется, играют против тебя. Ты этого не понимаешь до последнего, почти. До самого, пока, наконец, не увидишь, что в этом, можешь, даже элементарно, быть виноват сам ты. Сложно понять то, как это так, именно, другие будут понимать тебя. Это сложно понять, потому что здесь тебе мешает боль. И особенно трудно понять, когда она от близких. Это трудно. Трудно понять и их, потому что они, в свою очередь, закрывают своё настоящее от других, да и потому, что к ним у тебя особые требования – от них ты ждёшь большего… И трудно понять их, если они не понимают тебя. Потому что ты, точно так же, закрылся. А для начала, что бы, хотя бы попробовать, нужно понять ещё и что нужно понять. И это всё тянется, к сожалению, зачастую очень по долгу.