Сказка в дом стучится - стр. 8
Первым делом она подбежала к стойке и оплатила наш недопитый кофе. Мой тоже — вякать некогда. Мы действительно бежали. Московский вокзал видно, но до него не рукой подать. Такси не возьмешь — весь Невский проспект как назло стоит. Автобус будет стоять также. Придется сдавать стометровку. Мне-то что — я в кроссовках, а Марианна? И она без каблука. Но бегать в узком платье не фонтан, но ей сейчас плевать на трещащие в швах нитки. До этих самых ниток мокрые, но все еще полные надежды успеть купить билет, мы затормозили перед последним пешеходным переходом: из-под ног даже дым пошел. Обе в голос обматерили красного человечка, и тот, смутившись, стал зеленым.
Боясь потерять лишнюю секунду, мы попросили помощи в кассе и нам помогли так, как мы не ожидали. Даже подбадривали — быстрее, быстрее. Но ни наши сердца не могли уже биться быстрее, ни ноги — передвигаться. Мы рухнули на сиденье и… Марианна вдруг разревелась. Позабыв про макияж и все на свете. Я тоже чувствовала на ресницах влагу, но мокрыми пальцами все равно пыталась нащупать в сумке одноразовую салфетку.
— Марианна, все будет хорошо, — отчеканила я.
Она посмотрела на меня потекшими и потухшими глазами:
— Я не верю. Ты вот сбегала в детстве из дома? Я — нет. Потому что у нас был дом, а у Никиты дома нет. У него матери нет и отца тоже нет. А я ему как бы и не нужна совсем. Только дед нужен, потому что дед далеко, вот Никите и кажется, что хотя бы дед его любит…
Марианна смотрела на меня в упор, точно ждала какого-то ответа, но я понимала, что это монолог и молчала.
— Ты понимаешь, как Никите сейчас плохо?
Я даже кивнуть не успела в ту короткую паузу, в которую тетя Марианна попыталась перевести дыхание, еще не совсем восстановившееся после нашей сто-километровки.
— Он так радовался, что обдурил умные турникеты и еще более умных проводников. Уже представлял, как бросится деду на шею, а тут полиция и… Снова папочка на горизонте… Можешь себе представить, каково ему сейчас?
— Даже не хочу представлять! — заполнила я образовавшуюся паузу слишком тихо для того, чтобы заглушить стук колес. — Скажи, что вообще происходит у вас?
— Да ничего, — Марианна отвернулась к окну и принялась с такой силой натягивать бусы, что нить только чудом не лопнула. — Просто дети нужны мужикам, пока нужна их мама. Мой братик за год якобы развода освободился от всех отцовских обязанностей, кроме финансовых. А тут на него не только взрослый ребенок, но еще и младенец свалились. Что тут непонятного? Валерке свой собственный сын не был нужен, а тут чужой, который еще и ночами орет. До сих пор не понимаю Валеркиного упрямства жить под одной крышей с детьми. Домой бабу не приведешь, на пороге появляться только после девяти можно, когда мелкий уже спит… Ни мальчишкам, ни ему такая жизнь не нужна, но мой братец, как видишь, непробиваемый идиот! Я вот реально сама Валерку возненавидела за последние четыре года. Я бы тоже на край света сбежала, если бы могла кому-нибудь доверить детей. Последний раз в отпуск ездила два года назад, когда деда из Владимира погостить к нам вызвали. Короче, капец, вот реальный трындец у нас… Был бы папа жив, такого бы не допустил, а матери все до одного места. Но и ее понять можно — она своих детей вырастила, теперь жить хочет для себя, а не их отпрысков воспитывать… Слушай, Аль. Расскажи мне сказку. А то нам три часа в окно пялиться!