Сказка Сердца / Часть 2: Сквозь огонь - стр. 47

– Добряк, ещё сутки кормить их не будем, а он делится, – проворчал тюремщик и скрылся в глубине коридора.

Астолок принялся жадно пить жидкость, где плавало две или три горошины. Но он так и не почувствовал их, проглотив всё почти залпом.

– Как твоё имя? – глухим шёпотом проговорил заключённый напротив.

– Шмис, – промолвил магистр, поставив тарелку обратно в коридор.

– А меня зовут Этель, – ответил его собеседник.

– Очень приятно, – ответил Астолок.

– Сафрона, – добавил Этель.

– Моя фамилия Астолок.

– Ого, – удивился Этель, – я её слышал. И не в кабаке.

– Да, мои родители со среднего яруса, – пожал плечами Астолок, – но это не мешает мне здесь немножко подгнивать, – усмехнулся он и потрогал порез на ноге.

– Какими судьбами?

– Какими судьбами… – старший техник задумался, – я просто работал не там, где нужно. В Университете произошло ограбление, а я был ответственным за ключи. Вот и сижу здесь до выяснения обстоятельств.

– А что украли?

– Руну.

– Руну? – переспросил Этель.

– Да, осколок Сердца.

– Ого, не думал, что они ещё существуют.

– Я тоже не знал о них, пока меня не посадили сюда. Но сосед, – он показал большим пальцем в бок, – просветил.

– Ммм… – протянул Сафрона.

– Их вроде как пять. Когда Сердце впервые раскололось, то первые руны достались после целого месяца торговли шести семьям.

– И что потом?

– Потом известно, что из мира пропали чудеса, куклы перестали оживать. Женщины стали беременеть.

Сосед справа рассмеялся.

– Интересно, не знал этой истории, – прокряхтел Этель, меняя позу.

– Я тоже, – усмехнулся Астолок, – да и сейчас я знаю её со слов пройдохи из «Ржавой Трубы», прославившегося тем, что выдавал себя за придворного машинописаря замка Леватургоста.

– А правды нет, – глухо буркнул сосед справа, – и не стоит её ловить. В башках у людей всё так устроено, что любая правда, сказанная утром, к вечеру превратится в ложь.

– Сколько раз сжигали большую библиотеку? – раздался голос издалека слева. – На моей памяти она горела раза три!

– Да что за брехню ты несёшь, – ответил ему кто-то с той же стороны, – тебе не может быть столько лет, чтобы она горела за твою никчемную жизнь три раза. При Саммариусе горела один раз, благословенны луны. Да и при Тэмене не горела. Мой отец ребёнком застал.

И они продолжили ругаться, замкнувшись друг на друге и вскоре перейдя на личности.

– А ты здесь почему? – тихо спросил у Этеля Астолок.

– Я сам не знаю, – пожал плечами Сафрона и усмехнулся, – влюбился в опасную девушку.

– О-о-о, – протянул старший техник, – это достойная причина.

– Мне тоже так кажется, – улыбнулся в темноте Этель, – жаль, что теперь не увижу её.