Сказка Сердца / Часть 2: Сквозь огонь - стр. 13

– А что могло поменяться? – устало спросил Ручи, помогая Мите вновь усесться на Зога.

– Не знаю, – пожал плечами Блоп и усмехнулся, – может, все друг друга наконец перебьют.

– Новые народятся, – хмыкнул Ручи.

Добравшись до канала, компания остановилась перед когда-то красной дверью. На ней толстым гвоздём было прибито объявление с печатью Культа.

– Смотри, стёкла повыбивали, – произнёс Блоп, оглядывая бывшее жилище магистра.

– Да, на втором этаже тоже, – кивнул Ручи, глядя наверх.

– Дверь нараспашку, – произнёс Блоп.

Он сорвал бумагу Культа и вошёл внутрь. Зог юркнул в дверь за толстяком. Мита последовала за ними.

– Пахнет рыбой, – констатировал Блоп, снимая со спины рюкзак и постель, – похоже старик переквалифицировался в рыбака.

На этих словах что-то зашевелилось в углу, за тюками. Блоп вскрикнул и отшатнулся. Он пристально следил за непонятной фигурой, пока она не вышла в лунный свет, падавший из ближайшего окна.

– Не бойтесь, – тихо обратился рыбак к вошедшим, – это я.

– Ох, – схватившись за сердце, выдохнул Блоп, – как же ты меня напугал.

– А, старый друг, – хмыкнул, входя, Ручи, – быстро же ты нас капитану сдал.

– Нет, я… – начал было рыбак, но замялся.

– Нечего сказать? – спросил Ручи.

– Кто тебя так? – спросил Блоп, приглядываясь к заплывшему правому глазу рыбака.

– Неудачная встреча, – пробормотал рыбак, делая шаг к стражникам, – простите меня, мне некуда идти, не выгоняйте.

– К жене иди, – зло бросил Ручи.

– Она меня убьёт, – развел он руками и упал на колени, – у меня совсем плохие уловы, домой не пускает без двух килограмм добра.

Ручи рассмеялся.

– С тех пор как обвалился Старый Квартал, столько народу здесь на канале, все ловят. Моё дело рухнуло, впору закрывать лавку на рынке, – причитал, упав на колени и закрывая лицо руками, рыбак.

– Зог, – позвал Блоп, – помоги нашему другу покинуть помещение.

Металлическая собака вопросительно взглянула на толстяка, пожала плечами и поскрипела по направлению к плачущей фигуре. Рыбак подскочил.

– Нет, нет, пожалуйста, шамаскурато! – закричал он, боком пробираясь к входной двери, и выскочил на улицу, мелькнув в переулке.

– А где Мита? – встревоженно спросил Ручи, когда всё смолкло.

Блоп огляделся, но девочки в помещении не увидел. Ручи взбежал по лестнице на второй этаж и нашёл Миту перед большим матрасом. Она стояла на четвереньках и трогала пол. Когда Ручи вошёл, она внимательно посмотрела на него и тихо произнесла:

– Он был здесь. Прямо здесь. Мы на верном пути.

Вокруг, куда бы ни бросил взгляд случайный прохожий, поднимались вверх тонкие арки, балконы в завитушках и окна, обрамлённые лепниной. Пытаясь сравниться с величием возвышающихся над ними замков, дома среднего яруса приютили у себя статуи прекрасных девушек, юношей и перворождённых, стилизованных под времена «предания». Мало кто мог понять смыслы, спрятанные архитекторами в эти замысловатые ансамбли. Что-то давно подменили, что-то исчезло безвозвратно. А вдоль Проспекта Согласия, в углублениях между арок, где раньше стоял весь пантеон фальшивых богов, теперь зияла пустота. И это ещё в лучшем случае, потому что комиссия Культа по современной культуре везде, где только можно, пихала фигуры Последнего Поэта. В Городе, где мигом сажали за решётку за случайно произнесённую рифму.