Сказка Сердца / Часть 1: Город Осколков - стр. 48

– Так и я о том же! – взревел здоровяк. – Мы должны найти Лилу, иначе всё совкам на корм, разорви их, луны.

Мужчина в робе вздохнул и произнёс:

– Я думаю, что она может быть только в Центральной тюрьме, больше негде.

– А если сразу в Культ? – грохотнул басом Снорри.

– У них нет сердечных печей. Поэтому бесполезно, кхм, пытать. А им же надо развязать её деревянный язык. Только в Центральной тюрьме остались сердечные печи.

– Какое варварство. Сердечные печи, – булькнул осьминог.

– А ты что хотел? – удивился мужчина в робе.

– Я бы хотел сжечь в этих самых печах весь этот проклятый Город, – прорычал здоровяк.

– И чем тогда ты будешь отличаться от них? – хмыкнул осьминог.

– К чёрту твою философию, Рауд, как нам найти Лилу? – вновь взревел Снорри.

Их спор прервал неожиданный дребезжащий голос:

– Буль-буль-буль-буль-буль! Помогите! Харк? Обезьяна нам известна… Она бы была уже у Барона! Чёртова бездушная кукла!

Все обернулись на голос. Кукла сидела на табуретке, подняв голову и оглядывая собравшихся.

– Помогите! Харк! Обезьяна нам известна! Уже у Барона! Бездушная Кукла! – повторила она и встала с табуретки, подошла к мужчине в робе, подняла на него голову и вновь повторила: – Помогите! Обезьяна! Кукла!

Снорри в два прыжка очутился рядом с куклой, резким движением развернул её к себе; присел, оказавшись с ней лицом к лицу, и почти закричал:

– Где Лила?

Кукла приоткрыла сами собой захлопнувшиеся нарисованные глаза, медленно рукой вытерла с забрала слюну и тихо повторила своим дребезжащим голоском: – Буль… буль… буль… Помогите… Харк… Обезьяна нам известна… Она бы была уже у Барона… Чёртова бездушная кукла! Близится зима.

Снорри опустил голову.

– Что она имеет в виду? Буль… буль… – спросил мужчина в робе.

– Близится зима, – пробулькал осьминог.

– Не знал, что «дуболомы» могут говорить, – удивился молодой человек.

– Да ты, похоже, вообще ничего не знаешь, – огрызнулся Снорри.

– Эй! Полегче.

Снорри, довольный, что ему наконец удалось вывести собеседника из себя, повернулся к осьминогу и подмигнул. Осьминог долгим взглядом посмотрел на Снорри и выпустил презрительный пузырь, поднявшийся и лопнувший прямо перед лицом здоровяка.

– Это же слова из колыбельной Последнего Поэта, – произнёс мужчина в робе Культа после долгого раздумья. – «Буль-буль-буль – прячется тюрьма, буль-буль-буль – близится зима, буль-буль-буль – все свои мечты, буль-буль-буль – с ней уносишь ты».

– Ничего себе колыбельная, – усмехнулся осьминог, – такой колыбельной впору пугать.

– Мне нравилась, – нахмурился мужчина.

– Значит, Центральная, – кивнул Снорри и обернулся к кукле, – точно «буль-буль-буль»?