Сказка (не) про нас 2 - стр. 52
Не знаю, сколько времени я провела в таком положении, — час, может меньше, чёрт его знает. На дворе уже было темно. Артурка, наверное, спит, а я опять не успела его уложить. Прости, сыночек, не в этот раз. Утомленная, с лицом, залитым слезами, я полезла на заднее сиденье за телефоном, который отшвырнула, психанув после подставы от Левина.
Кирилл звонил. Двадцать раз. Перезвоню потом.
Сообщения писал. Много раз. Прочитаю потом.
Ватная голова не позволяла мне сейчас думать в полную силу, достаточно уже надумалась за прошедший час.
На часах было девять вечера, и если поторопиться, то можно ещё успеть ко сну сына, но показываться перед ребёнком в таком виде мне совсем не хотелось. Как быть? Переждать в машине? Или попробовать привести себя в порядок: замазать пудрой красный нос, вытереть тушь, что размазана по всему лицу, убрать остатки помады, небрежно растёртой по щекам и подбородку. Решено было попробовать второй вариант.
Пока я искала в бардачке косметичку, мимо проехала машина, вторгаясь своим гулким звуком мотора в вечернюю тишину. Автомобиля мне было совсем не видно, ибо голова моя находилась практически под сиденьем в поиске нужных аксессуаров. И всё же от намеченного дела мне пришлось оторваться: на слух я сразу определила, что внедорожник припарковался прямо передо мной. Села ровнее, аккуратно подняла глаза, располагая тем временем руки на руле, а ногу на педали газа — спасибо Славе, пробудившему во мне фобию машин, останавливающихся рядом.
Тёмный гелендваген. Этот чёртов гелендваген, который мне сегодня уже пришлось один раз лицезреть. Неужто Левин? Номера машины грязные, так просто их не разобрать, хотя у этой скотины машина была чистой, аж блестела... Мои опасливые размышления остановил выскочивший Тимур.
Тело моё тут же онемело, а глаза, наверное, и вовсе выпучились от удивления. Как завороженная, я сидела и держалась за руль всё крепче и крепче, пока легко одетый боец гневно приближался ко мне.
Стук в водительское окно.
А я не двигаюсь — поверить не могу, собственно, и не хочу вовсе в это верить, только-только ведь отошла. Но не тут-то было — Тимур наклонился и сквозь тонкое стекло между нами хмуро выдал:
— Открывай. — Ну я и открыла — на сантиметра два, может даже меньше. — Издеваешься?
— Чего надо? — сипло, скорее нервно, чем убедительно, выдала я.
— Поговорить надо, — сквозь стиснутые зубы процедил он. Интересно, о чём? Это моё присутствие рядом с Кириллом, а потом с Левиным его так завело? Или что-то другое — очень тайное? Господи, пожалуйста, пусть это будет первое. Молю, молю, молю...