Сказка (не) про нас 2 - стр. 10
— Мы могли бы поговорить дома, — устало заговорил первым Тимур, присаживаясь на знакомый диванчик у стены.
— Могли, если бы ты не носился со своей Катей день и ночь, а домой не возвращался уставший как собака, — строгим учительским баритоном поддела Роза Альбертовна сына.
— Мам, не начинай, пожалуйста. Ты настаивала на разговоре, я приехал. А причину моего частого отсутствия ты прекрасно знаешь, — Тимур злился, но виду старался не подавать, пытаясь сдержать свой пыл, — всё-таки перед ним была родная мать.
— Вот об этом я как раз и хотела поговорить. Тимур, посмотри на себя. Кем ты стал рядом с ней? — от слов женщины мне тут же сделалось неприятно на душе. Когда и, главное, чем я успела ей так навредить?
— В чём конкретно заключаются твои претензии? Чем так не угодила моя Катя? — задал Тимур мучающий меня вопрос.
Внутри всё сжалось, стало до жути больно слушать их голоса и осознавать всю несправедливость сказанного в мой адрес.
— Да потому что... сейчас ты повторяешь судьбу своего отца, — как-то непонятно ответила Роза Альбертовна и вмиг погрустнела. — Он был силён, казалось, что непобедим, а нрав... его буйный нрав… И лишь со мной он обрёл спокойствие, стал размеренным… Другим. Это его и погубило. Ты знаешь. Ты всё прекрасно знаешь. И когда ты решил пойти по стопам своего отца, я была единственным человеком в семье, который поддержал тебя. Только условие у меня было одно, и ты мне обещал его выполнить.
— Пока участвую в боях, держать сердце своё в узде, — как мантру повторил Тимур приговор.
— А что сейчас мы наблюдаем? — устало поинтересовалась женщина у сына.
— Я контролирую себя, — попытался оспорить её доводы Тимур.
— Нет! Ты по уши влюблён в неё. Плохих парней всегда, конечно, тянет к хорошим девочкам. И у нас с твоим отцом так было. Только для бойца это губительно, сын, пойми, наконец, — слова Розы Альбертовны немного шли вразрез с тем, что я знала. Отец Тимура ведь уважаемый предприниматель. О каких боях может идти речь? Он хил в плечах и скуп на мышцы. — Я просила тебя лишь об одном — никаких чувств, пока ты на ринге, — строго, по-учительски, повторила она.
Тимур молчал. Ему нечего было сказать в ответ, потому что боец действительно искренне полюбил меня.
Мать Тимура же продолжала его добивать:
— Ты понимаешь, что эта любовь делает тебя слабее? Усыпляет бдительность. Сколько раз ты тренировался за эти дни? Хочешь, чтобы октагон сделал из тебя инвалида? А как же твои планы, мечты? Или, может, Кате приятно будет каждый раз смотреть, как её любимого мутузят в клетке? — опытный педагог знала, на что давить.