Сказка без чудес. Роман - стр. 72
– И правильно, и великолепно! – подхватил Рукобратский. – А то, знаете ли, в последние годы у нас развелось много Иванов, родства не помнящих. А лишённый исторической памяти народ и будущего не имеет…
Дымокуров скорбно кивнул в ответ.
Хранитель музея подхватил его под локоток, предложил увлечённо:
– Что ж, давайте, не откладывая в долгий ящик, начнём осмотр экспозиции! Вот, взгляните.
Рукобратский подвёл посетителя к огромному, два на три метра, полотну, написанному масляной краской и вставленному в массивный багет с потемневшей от времени позолотой.
Картина сразу напомнила Глебу Сергеевичу знаменитое «Утро в сосновом бору» Шишкина, прозванное в народе «Три медведя».
Медведи, однако, на музейном полотне отсутствовали. Зато Заповедный Бор, один из его наиболее укромных, диких уголков, представал перед глазами зрителя во всей красе. Огромные, в два обхвата, стволы сосен, покрытые тёмным лишайником, скудный подлесок у их сумрачного подножия – чахлые от нехватки света берёзки, кусты малины с кровавыми точками спелых ягод. На переднем плане располагалось могучее дерево, вывернутое непогодой с корнями и комом земли, под которыми вполне могла бы скрыться избушка средних размеров.
– Перед вами – Заповедный бор! – заученно, как опытный экскурсовод, зачастил Степан Порфирьевич. – Картина написана местным художником Звонарёвым в конце девятнадцатого века, и была подарена городской управе Зеленоборска. Заповедный бор – это хвойный массив около ста километров длинной и более пятидесяти километров в поперечнике. Реликтовый лес располагается здесь с конца эры Великого оледенения. То есть более десяти тысяч лет. Эти исполины, – обвёл он невесть откуда взявшейся в его руке указкой контуры сосен на картине, – помнят мамонтов, шерстистых носорогов и пещерных медведей! – хранитель музея посмотрел на Дымокурова победно, будто и сам был выходцем из той немыслимо-далёкой эпохи. – Но и сегодня, – продолжил он увлечённо, – в бору обитает тридцать девять видов млекопитающих, сто сорок четыре вида птиц, восемь видов пресмыкающихся, четыре вида земноводных, и двадцать три вида рыб, обосновавшихся в реке Боровке!
Глеб Сергеевич глубокомысленно причмокнул губами, впечатлённый таким обилием живности в этих краях.
– Здесь можно встретить лося и косулю, – продолжал хранитель музея, переходя к следующей экспозиции, на которой были представлены пыльные чучела некоторых зверей, имевших несчастье быть увековеченными посмертно в качестве экспонатов. – Здесь торят в чаще свои тропы бесстрашные кабаны…
Дымокуров кивал механически, не в силах оторвать взгляда от прибитой под потолком головы лося с огромными ветвистыми рогами, с выкаченными мученически, остекленевшими глазами. Потом, переведя взор на прочие экспонаты – тушки белок, лисиц, барсуков, волка с оскаленными хищно клыками и с большой, проеденной молью, проплешиной на шерстистом боку, подумал с грустью о том, что участь большинства обитателей реликтового бора с учётом человеческого фактора оказалась наверняка весьма незавидной…