Сказка без чудес. Роман - стр. 61
Многие избы, заброшенные некогда, переживали сейчас как бы второе рождение. Были подправлены, починены, сияли чистыми пластиковыми окнами, выделялись огромными тарелками спутниковых антенн, установленными новыми владельцами – состоятельными горожанами, или, как их называли пренебрежительно исконные сельские жители – «дачниками».
На месте некоторых, снесённых начисто, изб, высились двух, а то и трёхэтажные коттеджи в псевдоготическом стиле – с остроконечными башенками, балкончиками, коваными решётками на окнах.
Там, во дворах «новоделов», огороженных не по деревенскому обычаю – плетнём, а основательно, по городскому, высоченными глухими заборами из кирпича или гофрированного металла, угадывалось безмятежное отпускное существование людей из тех, чья жизнь – удалась.
Калились под солнцем поставленные на прикол у железных ворот дорогущие автомобили, в надёжно огороженных от внешнего мира дворах разносились голоса юных отпрысков новых владельцев усадеб, на верандах беседовали степенно за ранней рюмкой коньяка отцы семейства – отпускники. Здесь же щеголяли купальниками-бикини их жёны – худые и стройные, толстые и неуклюжие, но с одинаково спесивым выражением ухоженных лиц. На которых читалось смирение по поводу чудачеств супругов, затащивших их вместо Ниццы или Майами в этакую глухомань. С одновременным нескрываемым отвращением к запаху навоза, всё-таки пробивавшегося даже сквозь высокие заборы с соседних, принадлежащих «деревенским», участков…
Странно, но Дымокуров, ещё недавно, да и теперь, в общем-то, как пенсионер госслужбы, относившийся примерно к той же социальной группе, что и эти горожане, выбравшие вполне патриотичный вид отдыха не на заморских пляжах, а на российских просторах, не чувствовал сейчас родства с ними. И что из того, что в своё время он обретался в таких высоких кабинетах областного правительства, в кои этих бизнесменчиков средней руки и на порог бы не пустили? Сейчас Глеб Сергеевич выпал из обоймы, и, по большому счёту, превратился в такое же деревенское «ничто» для «дачников», как и другие аборигены этих мест – простые сельские жители…
Хотя именно он, Дымокуров, имеет полное право быть безмятежно счастлив и по-настоящему свободен сейчас, а не эти «дачники», вырвавшие на недельку-другую из душного города.
Да и может ли быть иначе – при его-то солидной чиновничьей пенсии за многолетнюю государеву службу, с настоящими помещичьими владениями и даже собственными, пусть и не без изъянов и пороков, людишками…
А потому Глеб Сергеевич расправил плечи, задрал гордо голову, заложил руки за спину, выпятив живот, и пошёл по сельской улице важно, по-хозяйски, критично и в тоже время удовлетворённо обозревая окрестности.